Сергей ГОРОДНИКОВ

 

О КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

 

I.

От чего, в первую очередь, зависят быстрое развитие рыночной экономики и обусловленное этим процветание конкретной страны? От широкого, уверенного в своих силах и способностях, этически и культурно организованного, амбициозного предпринимательского слоя с ясно осознанным социальным поведением. Пока такой слой не появится, не осознает себя частью национального общества, в России будут инфляция и коррупция, свёртывание производства, экономическая и политическая неустойчивость. Когда рвавшиеся к власти либеральные политики объявляли, и продолжают заявлять, что рыночные отношения и либеральные свободы сами по себе приведут к скорому процветанию, они лгали и лгут: неважно, сознательно или по недомыслию. Ни одной стране ещё не удавалось проскочить определённых этапов в становлении национального предпринимательства и национального капитализма, и потребуется ещё не меньше двух десятилетий, прежде чем будут созданы, вызреют предпосылки действительно и собственно рыночного экономического подъёма. А до этого времени в России будут усиливаться возбуждаемые наитием потребности в такой духовной среде, в такой культуре, которые бы помогали развивать, воспитывать предпринимательское сознание, главным образом у новых поколений.

Очевидное банкротство современной отечественной культуры, отечественной духовности при столкновении с авангардом потребительской культуры и духовности США отражают их полную неспособность служить социальному заказу общества, — заказу на помощь в воспитании и становлении предпринимательского слоя, как и рыночного мышления в целом. По существу социал-феодальная и феодальная архаичность отечественных культуры и духовности превратила тех, кто в ней подвязался, в растерянных наблюдателей того бурного становления городского капиталистического общественного сознания, к появлению которого Россию толкают исторические обстоятельства.

 Ведь что есть духовность, культура в их здравом понимании? Почему они возникают, развиваются, гибнут? Они возникают, как потребность внести в поведение человека нормы и правила, следуя которым он может выжить, добиваться благополучия, общественного положения в окружающем его общественном и политическом мире. Меняются окружающие обстоятельства — должны измениться общественная духовность и культура, поскольку нужно изменить нормы поведения человека, нормы политического и духовного видения им этих новых обстоятельств.

Если общественная культура оказывается неспособной к изменениям вместе с изменением окружающей общество действительности, она неизбежно заводит общество в исторический тупик, приходит в упадок, разрушается и поглощается, либо подавляется другими, более приспособленными к новому миру культурами. Так было всегда и так всегда будет — это диалектика жизни самой породившей нас Природы: выживает лишь то, что лучше приспосабливается к объективным изменениям. Идти против этих не нами созданных Законов Природы и Жизни — значит, идти против Бога, значит, сломать себе шею или оказаться на обочине хода истории.

 

II.

 Что делает жизнь отдельного человека в рыночной экономике и в её политической надстройке — демократической системе представительного самоуправления — благополучной и престижной? Культура предприимчивости ситуационного поведения, подразумевающая склонность к решительности и авантюризму, предполагающая моральное превосходство имеющей такие качества личности над теми, кто таких качеств не имеет. Именно поэтому, как наитивная потребность общества в массовом предпринимательстве, при переходе народа от около феодальных традиций социальных отношений к национально-демократичес­кому самоуправлению в условиях рыночного капитализма, и порождаются жанры и направления культуры собственно приключенческие и авантюрные. То есть авантюрно-фантастические, интеллектуально-авантюрные, к которым можно отнести и детективы, и т.д. А общественное бессознательное умозрение нации делает воспитывающие такие качества жанры культуры самыми потребительскими, самыми кассовыми. Герой этих направлений культуры и такой духовности, оказываясь в сложнейших переплетениях интриг и неблагоприятных обстоятельств, часто попадая в почти смертельные ситуации, всё же благодаря личностным качествам преодолевает их и выходит Победителем.

  Нетрудно убедиться, что в русской культуре, в русской духовности эти жанры развиты слабо и такого Героя встретишь редко, а уж ярко выраженный авантюризм — находишь только в бородатых народных сказках об Иванах царевичах или Иванушках дурачках. Наша современная культура, наша духовность истерзаны Великими Страдальцами и Несмотря-ни-на-что Выживаль­цами, но в ней практически нет Предприимчивых Авантюристов Победите­лей. Подобная культура есть культура не рыночная, обречённая в рыночной среде на упадок, а, в конечном счёте, на отмирание. В переходные же, в революционные периоды общественного развития, подобные переживаемому Россией и русскими, когда идёт ожесточённая борьба за попытки вырваться из около феодальных народных форм общественного бытия к современным национально-капиталистическим, такая культура становится не только страшно консервативной силой, но и политически реакционной.

Поэтому любая политическая партия, любой режим власти, которые нацеливаются на рыночные преобразования, неизбежно вынуждены в настоящих условиях в России призывать на помощь, негласно поддерживать американизацию нашей духовной и культурной жизни. Им приходится отдавать нашу культуру и духовность на растерзание той заокеанской массовой культуре, которая создала на сегодняшний день самого многоликого авантюриста, самого привлекательного “рыночного” Сверхгероя.

Сейчас нам нужна не страусовая политика “засовывания головы в песок”, не истеричная самоизоляция от Запада, а политика созидания русской национальной культуры, как приключенческо-авантюрной культуры, политика творческой разработки национального Сверхгероя Победителя, более привлекательного и деятельного, нежели американский. Только при движении в таком направлении русская культура сможет выжить экономически и кадрово, сможет питать и содержать нерентабельные жанры и виды культурно-духовной жизни зарождающейся городской нации.

Пока что американский Сверхгерой нашего потребителя — главным образом молодёжь и стремящихся стать предпринимателями людей — вполне удовлетворяет. Однако, по мере  накопления отечественного предпринимательского опыта, по мере наращивания «предпринимательских мускулов» и растущего осознания собственных националь­ных экономических и торговых интересов, американская культура перестанет быть созвучной потребности нашего общественного бессознательного в каком-то ином, национально своеобразном, в русском Авантюристе, в русском Сверхчеловеке. Он должен будет действовать в понятных и близких нам географических, исторических, политических обстоятельствах и отображать наши природные склонности и способности. И только с появлением такой авантюризированной культуры, такого национального Сверхгероя авантюриста в самом широком и положительном смысле слова, — только тогда можно будет всерьёз говорить, что русское общество созрело для социальной и экономической устойчивости, вызрело для преодоления комплексов неполноценности и для неуклонного экономического подъёма.

Те огромные проблемы, что стоят перед нами в создании инфраструктуры рыночной экономики и национально организованного и эгоцентричного общества (без чего вообще немыслимо преодоление кризиса, а положение дел будет ухудшаться и ухудшаться), — эти проблемы окажется возможным разрешить единственно посредством явления такого яркого национального Сверхгероя, какому сейчас нет равного в мировой цивилизации. И он, такой герой, обязательно появится, как должна появиться творческая среда плодовитых создателей авантюристического, приключенческого направления культуры, разрабатывающих широкое многообразие тем и характеров, — без чего мы не выдержим конкуренции в мировой экономике, в борьбе с другими производящими товары нациями, уже имеющими такую культуру.

 Но прежде чем родится массовая потребительская культура указанного вида, мы должны будем пережить серьёзный кризис нынешней народной культуры, доведённой до жалкого состояния народным реализмом. Сам рынок покажет всю чужеродность сложившейся культурной традиции для становления отечественной национальной цивилизованности, покажет всю невозможность создать современную национальную культуру и духовность нужного нам качества на основаниях народного реализма.

Мы должны будем созреть до понимания, что всякая подлинно великая культура мирового значения есть ярко выраженный миф! Начиная от эпохи Гомера — всегда было так. Все романы о Древней Руси вместе взятые по степени воздействия на умы и чувства людей мало что стоят в сравнении с созданным А.Пушкиным мифом “Руслан и Людмила”. И это только подтверждает истину: мифы творить неизмеримо сложнее, чем развивать реалистическое направление культуры. На том этапе исторического развития, в который вступает страна, реализм — есть прибежище людей малообразованных и малоталантливых, напрочь лишённых творческого воображения.

 

III.

Просматривая чужой исторический опыт становления образцов национальных авантюристов во Франции, в Англии, в Японии, в США и в других развитых промышленных странах с капиталистической рыночной экономикой, нетрудно подметить одну устойчивую закономерность. Везде они зарождались как герои мифологизированного прошлого, — будь то странствующий рыцарь, авантюрист-дворянин во французской культуре; джентльмен в англосаксонской культуре; ковбой и герой вестерна в культуре США; самурай в японской культуре и так далее. Не станем исключением и мы. Мы тоже найдём образ русского национального Героя сначала в мифологизированном прошлом. На естественные вопросы: в каком же веке? в какой среде? — можно дать ответ уже сейчас.

 Как только в России усиливались демократические веяния, русское общественное сознание устойчиво обращалось, с одной стороны, к допетровским временам Московского государства, Киевской Руси и Новгородской республики, а с другой — к истории вольнолюбивого казачества. Можно не сомневаться, что ярчайшим и массово-потребительским направлением новой русской культуры станет национальная романтизация героев этих эпох. В частности, мифологизированная история новгородских ушкуйников и казачества и герой-ушкуйник, герой-казак станут столь же популярны и нарицательны, как были в США история освоения Дикого Запада и ковбой или герой вестерна. В истории новгородских ушкуйников и казачества воображению рисуется такое обилие авантюрных сюжетов, такой своеобразный опыт зачаточного демократического самоуправления, такое обилие предприимчивых характеров и такая органичная связь образа жизни с традициями Древней и Средневековой Руси, что в какой-то период наша национальная культура начнёт с широким размахом разрабатывать эту золотоносную жилу.

 Другое многообещающее направление будет питаться образами и событиями в допетровской эпохе московской государственности. Связано оно будет с мифологизацией служилого дворянства, с обилием придворных интриг, интриг политических и любовных, всяческих приключений на службе государю и собственным личным интересам. Хотелось бы подчеркнуть коренную разницу между Героем дворянства после Петра Первого и эпохи допетровской. Царь Пётр создал централизованную бюрократи­ческую машину монархического абсолютизма. После него любое приключение, любая авантюра неизбежно подавляются имперской бюрократической машиной, воспринимаются ею как недопустимое своеволие. После императора Петра Великого в России нет места предприимчивому авантюристу Победителю, если только он не обслуживает какие-то цели государства. Бюрократическая машина любого предприимчивого героя неизбежно подминает под себя, придаёт приключению оттенок обречённости, несчастья, какой-то фатальности, а в случае удачи для героя эта удача оказывается следствием некоей случайности.

Почему столь интересны герои вестерна, герои пиратства, герои французской истории до Людовика ХIII, японский самурай или ниньзя? Эти герои действуют в условиях ещё не сложившейся бюрократической государственности, но при опоре на чёткие и недвусмысленные понятия о долге и чести, добре и зле, они живут напряжённой борьбой за свои цели, отдаются собственным интересам, побуждениям, чувствам, — что делает их чрезвычайно привлекательными массовому потребителю. У этих героев есть шанс выходить Победителями из любых передряг благодаря уму, хитрости, находчивости, предприимчивости, смелости, и тем прославить Отечество и народ.

Поиск способов разработки именно такого русского героя, а вернее, Сверхгероя, становится наиважнейшим делом в художественном творчестве, без него немыслимо зарождение соответствующей духу времени новой, русской национальной культуры и потребительская конкурентоспособность, выживание отечественной культуры вообще.

По схожему пути не так давно пошли китайцы Гонконга и уже добились серьёзных успехов, оказывая существенное влияние на развитие культуры всего Китая.

июль 1992г.