|
|
КИНОСЦЕНАРИИ: ЛЕЙБ-ГВАРДЕЕЦ ЧУЖОЙ ПРЕЗИДЕНТ ПРИШЕСТВИЕ АНТИП-СТРЕЛОК |
ЛЕЙБ-ГВАРДЕЕЦ
Сергей Городников
Оригинальный сценарий
111398, М, ул. Плеханова, 29-2-69,т. 652-53-46, сот. 8-903-233-79-50, e-mail: s-gorod@mail.ru
ТИТР.
Сан-Франциско. 1921 год
ИНТ. ВТОРОЙ ЭТАЖ ТРЕТЬЕРАЗРЯДНОЙ ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
В полумраке коридора по некогда зеленому, до грязных проплешин затоптанному ковру, мягко ступает элегантно одетый АРБЕНИН, ему лет сорок пять – пятьдесят. Тихо, безлюдно, душно. Он почти не глядит на номерки на дверях, но вдруг приостанавливается, что-то припоминая, и возвращается на одну дверь назад. Кончиками ухоженных пальцев слегка стучит в давно некрашеную дверь.
ПРИГЛУШЁННЫЙ МУЖСКОЙ КРИК (за дверью) Да!? Войдите!
Арбенин открывает дверь и входит.
ИНТ. УЗКАЯ КОМНАТА С РАСПАХНУТЫМ ОКНОМ ДЕНЬ
Арбенин на мгновение замирает, привыкая к яркому свету. Окно выходит на запад, на виднеющийся сквозь дымку залив, и идущее на закат солнце ослепительно ярко окрашивает красно-оранжевыми тонами и то, что виднеется за окном, и значительную часть комнаты. Комната ни одной мелочью не напоминает об уюте, она рассчитана на людей беспокойных профессий, непритязательных, готовых довольствоваться самым малым.
На краю небрежно заправленной кровати сидит ДЕТЕКТИВ. Не отрываясь от своего занятия, он поднимает к Арбенину умные глаза с прищуром. Ему около сорока. На стуле на газете перед ним лежит разобранный револьвер, а заляпанной маслом тряпкой он тщательно протирает разложенные детали. Рукой с тряпкой он показывает на стул возле окна, на который, после того, как проводит по нему пальцем, и садится Арбенин. Садится прямо, избегая опираться о спинку.
Арбенин вынимает из бокового кармана светлого пиджака белый носовой платок, неспешно протирает им касавшийся стула палец, слегка морщится, то ли от пыли, то ли от известных насекомых, вероятно бегавших по этому стулу.
Детектив заканчивает протирку рукояти и принимается собирать револьвер. Делает это прилежно и неторопливо, что не мешает ему заговорить о связывающем их деле.
ДЕТЕКТИВ (без выражения в голосе) Вам следовало рассказать мне всю правду, мистер Арбенин.
Арбенину замечание не нравится.
АРБЕНИН (сухо) Мне хотелось проверить ваши деловые способности.
ДЕТЕКТИВ (невозмутимо) Вам это будет стоить еще сорок пять долларов.
Арбенин отвечает не сразу.
АРБЕНИН Хорошо. (затем добавляет) Вы их получите. Если работа будет того стоить.
Детектив молчит, как будто по причине возни с револьвером.
ДЕТЕКТИВ Мистер Шуйцев – последний отпрыск старинного дворянского рода.
Он придаёт голосу доверительное выражение.
ДЕТЕКТИВ (продолжая) Поверьте моему опыту сыщика, мистер Арбенин: порода кое-что значит. Это не мы с вами.
Детектив как бы не замечает, что последняя фраза пришлась не по вкусу Арбенину.
ДЕТЕКТИВ (продолжая) Вы любите собак? Они заставляют задумываться о таких вещах...
АРБЕНИН За этот треп я не заплачу ни цента. Ближе к делу.
Не обращая внимания на резкость замечания, Детектив поднимается на ноги.
ДЕТЕКТИВ Похоже, это не было трепом для Великого князя К., брата царя. Не будем называть имя несчастного. Он-то ценил породу и в лошадях, и в собаках, и в женщинах...
Он вставляет в собранный револьвер последний из патронов, суёт револьвер в кобуру на поясном ремне. Комкает газету и тряпку, и все выбрасывает в мусорное ведро возле двери. После чего продолжает сообщать о добытых сведениях, уже расхаживая по комнате.
ДЕТЕКТИВ (продолжая) Шуйцев был беден, рано остался сиротой. Но был взят Великим князем под свое покровительство за особые качества, не обычные у молодого человека. Его перевели в окрестности столицы… Он стал офицером полка старой лейб-гвардии, помогал князю выигрывать споры...
АРБЕНИН (холодно прерывая) Я это знаю.
Детектив не удивляется, останавливается напротив и глядит ему в глаза.
ДЕТЕКТИВ Вот как? И давно?..
ТИТР.
1913 год. Другой мир, другая эпоха
НАТ. БОЛЬШОЕ ПОЛЕ ПОД ПЕТЕРБУРГОМ ДЕНЬ
Военный самолет со знаками Российской империи пролетает над искрящей под солнцем речкой, покрывает рябью поверхность воды и шумно преодолевает пушистый ряд прибрежных деревьев. За ними он поднимается над зеленым, пестрым от белых и голубых цветов июньским полем.
Из кабины пилота в обе стороны вылетают жестяные банки, за ними еще две такие же, и еще.
Три парных карабинных выстрела разносятся над полем. Банки красочными фейерверками взрываются в безветренном воздухе, оставляют шесть облачков бурого дыма.
Два лихих и ловких всадника несутся по широкому полю, на скаку перезаряжают карабины. ЕСАУЛ в удобной казачьей одежде. И ШУЙЦЕВ в свободной белой рубашке с расстегнутым воротником. Стремительно приближаются к траншее и снова, почти разом, стреляют в появляющиеся из нее мишени. Мишени тут же исчезают.
Ефрейтор в траншее опускает палки с мишенями. На каждой мишени дырочка от пули. Лошади с всадниками перепрыгивают через траншеи, и ефрейтор быстро поднимается. Выбирает в углублении оранжевые флажки и вскидывает обе руки с флажками над головой.
Всадники огибают поле, проносятся вдоль прибрежных деревьев и скачут в сторону небольшой рощи, вновь мягко передергивают затворы карабинов.
ЕСАУЛ стреляет и не попадает в серый макет зайца, который мелькает за деревьями и кустарником.
ЕСАУЛ (в сердцах) А-а, черт!
После точного выстрела его соперника только один красный флажок вскидывается над самой высокой сосной рощи.
НАТ. ХОЛМИК НА КРАЮ ПОЛЯ ДЕНЬ
Царь НИКОЛАЙ II с холмика в бинокль наблюдает за происходящим на поле и обращается с лёгким, но неприятным акцентом ко всем и никому в отдельности.
НИКОЛАЙ II А не одни донцы ловкие стрелки! А?..
ГЕНЕРАЛ ВОЙСКА ДОНСКОГО до боли прижимает к глазам окуляры, вместо ответа выдавливает в усы маловразумительное мычание. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ К. с другой стороны царя опускает свой бинокль, не сдерживает улыбки удовлетворения и опять приникает к своему биноклю, подводит резкость.
Император возглавляет большую свиту красивых, разодетых мужчин и женщин. Как и многие в свите, он с увлечением третейского судьи наблюдает за скачущими от дальней рощи всадниками. Среди немногих невоенных выделяется холодной отчуждённостью лица Арбенин.
В летнем, на заказ сшитом английском костюме Арбенина можно принять за одного из западных дипломатов, которые небрежно застыли в свите. Однако он достаточно богат, чтобы не служить. Арбенин отводит глаза от поля, глядит на свою жену, АННУ, очаровательную молодую женщину лет двадцати пяти. Он хмурится, не в силах отвести взгляд от её изящных пальцев, которыми она слишком заинтересованно настраивает белый дамский биноклик. Она замечает, что муж видит лишь ее, и нетерпеливо тянется к немецкому биноклю в его опущенной руке.
АННА Разреши! Ты все равно не смотришь!
Она выхватывает его бинокль, роняет при этом дамский, который на шелковом шнурке покачивается под кистью ее округлой руки. Арбенин отворачивается. Мучимый крепнущими подозрениями, он внутренне цепенеет, выделяется своей отрешенностью среди окружения царя. Он начинает с раздражением презирать всех за глупую, недостойную государственных мужей забаву.
Оба всадника несутся к холмику с многочисленной свитой. На их пути взлетают по три блюдца. И здесь Есаул допускает неточность, промахивается на втором выстреле. Всадники замедляют бег коней, останавливают их и, разгоряченные, ловко соскакивают на недавно скошенную траву.
Свита в ответ колышется, за императором движется на склон, чтобы неторопливо спуститься к ним навстречу. Среди придворных и дипломатов оживают невнятные, тихие разговоры.
Есаул избегает смотреть на казачьего Генерала, проверяет подпруги сипящего коня и рад, что внимание высокопоставленных особ сосредотачивается на более удачливом сопернике. Шуйцев, еще напряжённо возбужденный, гладит морду взмыленной лошади и красивый своими двадцатью шестью годами поворачивается к императору. Он в том возрасте, когда в молодом человеке начинают проявляться черты мужчины, и это нравится подходящим.
Великий князь К. обращается к казачьему генералу, весьма довольный выигранным пари.
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ К. Вы все же проиграли мне жеребца, генерал. Но-но. Не переживайте. У него будут лучшие конюхи.
ЦАРЬ НИКОЛАЙ II Кажется, все было по правилам?
ГЕНЕРАЛ ВОЙСКА ДОНСКОГО Я готов взять победителя в Войско Донское с чином полковника.
Свита расслабляется, многие начинают улыбаться.
ЖЕНЩИНА В СВИТЕ Браво, генерал.
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ К. Форма старой гвардии ему больше к лицу. И другие погоны у нее тоже имеются.
Царь вдруг снимает с шеи свой бинокль с золотым двуглавым орлом на корпусе, надевает на Шуйцева и целует его. Он берёт молодого человека под руку, но в это время Великий князь К. оборачивается к слуге и забирает у того из рук замечательно инкрустированное серебром и слоновой костью немецкое охотничье ружье. Оно привлекает всеобщее внимание: в нем ощущается мощь надежного оружия, удобного, предназначенного для охоты в любых условиях и на любого зверя.
Молодой ФЛИГЕЛЬ-АДЪЮТАНТ с безнадежной завистью вполголоса обращается к своей подруге, ЗРЕЛОЙ КРАСАВИЦЕ.
ФЛИГЕЛЬ-АДЪЮТАНТ Зауэровская штучка. С нарезными стволами. По особому заказу для семьи императора...
Великий князь К. передаёт ружье Шуйцеву.
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ К. Мой приз победителю.
Шуйцев не сразу верит такому подарку. А когда понимает, что подарок действительно его, с нежностью, которая выдаёт выпестованную в поколениях страсть охотника, трогает, проводит ладонью по гладко воронёному, еще пахнущему маслом стволу, на мгновение забывает обо всем.
НАТ. ПОЛЕ ВБЛИЗИ ЛЕСА ДЕНЬ
Свита распадается и растягивается по полю. Все направляются к трем белоснежным шатрам с императорскими вензелями. Порхают бабочки, жужжат шмели. И послеполуденная жара, летнее настроение берут свое. В свите с удовлетворением отмечают, как возле шатров у леса слуги скоро, но без суеты раскладывают на коврах кушанья и шампанское в серебряных ведерках с колотым льдом.
Государь и Шуйцев идут во главе остальных, внешне увлеченно разговаривают.
ШУЙЦЕВ …Дарвин прав. На охоте мы убиваем слабых, не пригодных к борьбе за существование. В этом наше оправдание… Да в чем оправдываться?! Это разумно…
НИКОЛАЙ II А как же Бог, жалость?.. Сострадание к божьим тварям?
Арбенин с женой и несколькими придворными следует позади них, и не сдерживает неприязни, вмешивается.
АРБЕНИН Страстные охотники – люди без жалости, государь. Они похожи на волков...
АННА (неожиданно для себя) Неправда!! Страстные люди самые беззащитные... Они искренни.
Зрелая красавица склоняется к уху любовника, молодого Флигель-адьютанта.
ЗРЕЛАЯ КРАСАВИЦА Его ждет блестящая карьера…
НАТ. ОКРАИНА ЛЕСА ВЕЧЕР
Русская песня в исполнении мужского казачьего хора доносится от большого, сложенного из стволов сухих деревьев костра: он разгорается близ шатров. Там, на коврах, люди свиты и гости субботнего пикника семьи императора предаются беззаботному времяпрепровождению. Анна и Шуйцев углубляются в лес, и Анна останавливается под старым дубом.
АННА Скажи же что-нибудь.
ШУЙЦЕВ (не сразу) Что?
Анна судорожно вздыхает при этом слове-вопросе, веки ее дрожат, и она невольно прижимает руку к губам.
АННА Первое, что услышала от тебя за весь день. Я поняла сегодня: я люблю тебя.
Она жалуется ему, голос её дрожит, и ноги слабеют. Шуйцев резко подхватывает женщину, страстно обнимает.
Шуйцев Анна, ты меня мучаешь год... (будто видит её впервые) У тебя чудесная кожа, волосы... Я не из стали, не могу смотреть на это спокойно. Как ты не понимаешь?!
Она откидывает голову, умоляюще шепчет.
АННА Говори, говори… Говори...
Арбенин в стороне сливается с могучей ивой. Опускает глаза, не в силах видеть, как его молодая жена отвечает на горячий поцелуй Шуйцева. Он зло ударяет кулаком по дереву, приникает лбом к стволу. Сквозь стиснутые зубы вырывается глухой стон неизлечимой раны сердца, и вслепую, натыкаясь на ветви, он быстро углубляется в лес, удаляется от пения хора и всё реже мерцающих меж деревьями отсветов большого костра.
НАТ. ЛЕС ВЕЧЕР
Арбенин шагает в свете луны и выходит к Петергофу. Сразу же уверенно направляется к императорским конюшням.
ИНТ. КОНЮШНЯ ВЕЧЕР
Свет бледной луны проникает в окна и через распахнутую дверь. Две скакавшие днём лошади успели отдохнуть, и им в кормушки главный КОНЮХ подсыпает овса. При виде Арбенина рослый Конюх испуганно отступает в проходе. Но удар кулака сбивает его с ног, он падает на спину, прикрывает лицо локтями. Лошади в яслях дергаются, беспокойно ржут.
Арбенин приседает на корточки возле Конюха. Тот не пытается сопротивляться или подняться, кровь стекает из разбитого носа на губы и подбородок.
АРБЕНИН Не я ли помог твоему сыну расплатиться с долгами? С опасными долгами. И кто это заверял меня, у лошади лейб-гвардейца отвалится подкова, она захромает?
КОНЮХ (торопливо оправдываясь) Отбирал лошадей сам… великий князь… Разве его проведешь?..
Он резко прикрывается локтями, ожидая нового удара, – так искажается лицо Арбенина. Но Арбенин распрямляется, выходит вон.
НАТ. ПЕТЕРГОФ ВЕЧЕР
Арбенин с холодной, расчетливой яростью в голове останавливается. Недалеко темнеет, кажется заброшенным, английский коттедж царской семьи. Он вдруг понимает, что сделает, и нехорошо улыбается.
АРБЕНИН Ты сам решил свою судьбу. Мне остается только помочь...
И он направляется решительно прочь от конюшни.
ИНТ. ПОМЕЩЕНИЕ В ДОРОГОМ РЕСТОРАНЕ ДЕНЬ
Плотные занавеси закрывают распахнутые наружу окна, и табачный дым сизыми полосами плавает в полутьме помещения. Только под четырьмя конусами света над картёжными столами дым отчётлив, привлекает внимание к движениям рук игроков, картам. Играют в бридж, разговаривают мало, в основном при торговле. Игроки мало обращают внимания на приглушенный шум и пение исполнителей романсов в смежном зале.
Шуйцев играет давно и выигрывает. Его офицерский китель висит на спинке стула. Верхняя пуговица рубашки расстегнута, а под правой рукой, в серебряном, заполненном окурками блюдце дымится непотушенная папироса. Папироса не его, её отложил ПОРУЧИК, который заметно нервничает. Сам Шуйцев к курению так и не пристрастился.
Уверенность в предстоящей близости с Анной расслабляет его. Анна измучила его, порой доводя до исступления мыслей и чувств. Но теперь это в прошлом, и он рискует в игре спокойно, с легким сердцем; и выигрывает – карта идёт к нему.
Дверь распахивается. Из шумного смежного зала врывается яркий свет и звучание гитар. Оттуда вплывает разбитная ЦЫГАНКА; за нею входят двое средних лет цыган, продолжая громко и уверенно перебирать струны гитар. Цыганка останавливается возле одного из наблюдающих за игрой офицеров, тот курит, держа до половины наполненную рюмку с белым вином; но офицер жестом показывает, что в ее услугах гадалки не нуждается.
Она проходит возле стола, где сидит Шуйцев, и тот в безотчетном порыве откладывает полученные в раздаче карты, останавливает ее за руку. Трое партнёров Шуйцева не выказывают ни удивления, ни досады: прикидки расклада карт поглощают их мысли.
ЦЫГАНКА Тебе?
Гитары цыган затихли от щелчка пальцев гадалки.
ШУЙЦЕВ Скажи… Долго можно быть счастливым?
ЦЫГАНКА Ты хочешь знать, как долго будешь любить?
Она поворачивает его ладонь кверху, мизинцем проводит по линии судьбы, вдруг заглядывает ему в глаза. Шуйцев не скрывает несерьёзного отношения к гаданию. Но она чего-то пугается, сводит в кулак мужские пальцы, отпускает, отводит руку.
ЦЫГАНКА Не верь мне. Ты мне нравишься.
Оба цыгана трогают струны, но гадалка не желает их больше слышать, направляется к двери, и они уходят за нею.
Улыбка Шуйцева тает, он разводит кулак, смотрит в ладонь. Рисунок складок кожи ничего ему не говорит, однако смутное беспокойство меняет настроение. Он оглядывается вслед цыганке и неприятно удивляется СЕКРЕТАРЮ АРБЕНИНА: длинноволосому, в черном фраке, который делает бледного тридцатилетнего мужчину похожим на зловещую тень. Секретарь Арбенина бесшумно опережает цыганку, проскальзывает в дверной проём и исчезает.
Поручик, который крупно проигрывает Шуйцеву, нервным восклицанием возвращает его к игре, невольно заглядывает при этом в карман его кителя на спинке стула.
ПОРУЧИК Капитан, ваше слово! …Что… Что у вас в кармане? Карты?.. Да Вы… Да вы шулер!
НАТ. БОЛЬШАЯ ЛЕСНАЯ ПОЛЯНА УТРО
Вдалеке шумит поезд. Когда он удаляется, звук судейского свистка неприятно резко разрывает тишину над поляной. Повинуясь свистку, оба всадника в белых рубашках, с карабинами в руках и с черными повязками на глазах, пришпоривают коней, мчатся навстречу. Опять раздаётся пронзительно короткий свист, и они срывают с глаз повязки, с расстояния в полсотни шагов стреляются и проносятся один мимо другого.
Шуйцев лихо поднимает коня на дыбы, останавливает его напротив своего секунданта и друга капитана ОХЛОПИНА, с которым был партнёром в карточной игре накануне. Он предвкушает свидание и весел.
ШУЙЦЕВ Слава Богу, я промахнулся! Стреляться больше не буду! Пусть… Пусть считает меня, кем хочет!
Но Охлопин смотрит туда, где другой секундант помогает неуклюже сползающему с седла Поручику. Встревоженный нехорошим предчувствием, Охлопин направляется к тому месту, затем бежит, но его обгоняет на лошади сам Шуйцев.
Молодой и красиво бледный Поручик неестественно вытягивается на травяном ковре, и ткань его белой рубашки жадно впитывает кровь из смертельной раны.
ШУЙЦЕВ Не может быть!
Шуйцев соскакивает с лошади и опускается возле Поручика на колено. Дотрагивается до крови и тупо смотрит на пальцы, точно хочет убедиться, что это действительно кровь.
ШУЙЦЕВ (тише) Не может быть!
Его оттесняют секунданты и врач, который запыхался от бега. Врач надевает пенсне и сразу приступает к обработке раны. Шуйцев поднимается с колена.
Он достает из кармана патрон, вставляет в карабин и вдруг, почти не целясь, стреляет в ворону над деревьями, разом обрывает ее довольное карканье и полет. Он отбрасывает карабин в сторону, запрыгивает на коня и проворачивает животное на месте. Стегает круп, переводит коня в дикий галоп и, как безумный, направляет прочь с поляны.
ИНТ. ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ ДЕНЬ
Тишина в большой приёмной угнетает. Великий князь К. походит к окну, из которого открывался вид на малолюдную набережную. По набережной, верхом на пышногривой кобыле, проезжает мужчина в одежде преподавателя гимназии. Видно, что он равнодушен к лошади: опускается всей тяжестью грузного тела на ее позвоночник тогда, когда на позвоночник приходится наибольшая нагрузка при движении самой кобылы.
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ К. (негромко) Бедное животное! Разве так ездят верхом?!. Вот кого надо отдавать под суд!..
Он в раздражении отворачивается от окна к ПОЛКОВНИКУ и двоим другим старшим офицерам полка старой гвардии. Они стоят спинами к белому роялю и молчат. Наконец двустворчатые двери в зал распахиваются и быстро входит Николай II. Он в солдатской шинели, усталый тягостными впечатлениями. Царь останавливается напротив Полковника.
ПОЛКОВНИК Никто не может объяснить, как это произошло. Наверно, честь женщины...
Николай II вдруг резко обрывает Полковника.
Николай II Ищите женщину! Мой бог! Дуэли, женщины... В каком веке вы живете, господа? Оглянитесь...
Он переходит на безмерно усталый тон, поникает, сутулится.
Николай II (продолжая) Я только что с заседания Государственной Думы... Мне тяжело говорить эти слова… Я ничего не могу сделать. Ничего… Почти ничего.
Офицеры ждут, но молчат. Потом щёлкают каблуками, сухо отдают честь, и недовольные ответом уходят из зала. Великий князь К. провожает их взглядом; за ними закрывается дверь, и он с царем переглядываются, оба мрачнеют.
НАТ. ГАТЧИНА ВЕЧЕР
Полковник сидит рядом с водителем быстро катящего по улице автомобиля. Автомобиль без верха, открытый, сзади сидят ДЕЖУРНЫЙ ОФИЦЕР с повязкой на рукаве и солдат. Еще один солдат стоит на подножке, придерживает свободной рукой ремень винтовки, которая торчит за его плечом. Автомобиль съезжает с улицы к двухэтажному частному дому, и напротив парадных дверей останавливается.
Свет в доме горит лишь за распахнутыми окнами угловой комнаты второго этажа, там кто-то негромко бренчит на гитаре. Солдаты остаются у входа, а офицеры входят в парадные двойные двери, в небольшой холл и там поднимаются по накрытой ковриком лестнице.
ИНТ. КВАРТИРА ШУЙЦЕВА ВЕЧЕР
В прихожей видно, что в квартире живет холостяк. В гостиной накурено, за столом играют в бридж. Листья деревьев за открытыми настежь окнами не тревожит и малейшее дуновение ветерка, и все четверо играющих в расстегнутых рубашках и без сапог. Возле стола – бутылки с ликерами, на столе – чашки с недопитым кофе, рюмки – опять же с ликерами, пепельницы. К углу небрежно сдвинуты с десяток коньячных и водочных бутылок.
Единственный, кто в кителе, сам жилец этой квартиры Шуйцев. Он полулежит на диване, спиной на турецкой подушке. Он не очень ловко перебирает пальцами струны гитары и тягостно задумчив. При виде впущенных денщиком Полковника и Дежурного офицера неторопливо поднимается. За столом прекращают играть, нестройно отодвигают стулья, встают.
ПОЛКОВНИК Надеюсь, не надо объяснять, зачем я здесь? (обращается к дежурному офицеру) Исполняйте свои обязанности.
ДЕЖУРНЫЙ ОФИЦЕР Капитан, сдайте оружие.
Шуйцев заранее сложил табельное оружие, пистолет и саблю, на стуле возле дивана; без слов кивает на них. Сам, не спеша, приподнимает новенький, из свиной кожи, по заказу изготовленный чемодан, кладёт на диван и распахивает его. В чемодане ремешками пристёгнуты бинокль императора и разобранное на составные части, тщательно смазанное ружье – подарок-приз Великого князя К. за победу в состязании с казачьим Есаулом. Шуйцев закрывает чемодан, протягивает его Дежурному офицеру. В гостиной повисает напряженное, нехорошее молчание.
ПОЛКОВНИК (негромко) Я не буду возражать, если это – предметы ваших друзей.
Офицеры оживляются, расслабляются.
ОХЛОПИН Это мое.
Он забирает чемодан из руки Шуйцева.
ПОЛКОВНИК Извините за вторжение. Честь имею.
Он направляется к выходу, сопровождаемый заспешившим за ним Дежурным офицером.
НАТ. УЛИЦА ВОЗЛЕ ДОМА ВЕЧЕР
Когда Полковник и Дежурный офицер выходят из дома к автомобилю, на котором приехали, путь им преграждает другой – гражданский, блестяще новый, за рулем которого сидит Анна. Она спускается из машины и, пока идёт к Полковнику, снимает белые перчатки. Он галантно целует протянутую руку, и женщина берёт его под локоть, отводит по дорожке от дома.
АННА Вы разговаривали с Императором?
ПОЛКОВНИК Да. Он сам расстроен. Эти болтуны от политики... Им только дай повод поднять вой, де, лейб-гвардия не признает гражданских законов...
Женщина высвобождает руку и останавливается.
АННА Что мне за дело до вашей политики.
Она едва не плачет, непроизвольно покусывает нижнюю губку. Вдруг живо кладёт ладонь ему на руку.
АННА Послушайте, полковник. По крайней мере, до суда он мой?! Вы же не будете против?!
Полковник отвечает не сразу.
ПОЛКОВНИК Хорошо.
Молодая женщина порывисто целует его в щеку и быстро идёт обратно. Дежурный офицер, который следовал за ними с оружием Шуйцева в руках, с тревогой, вопросительно смотрит в лицо повернувшегося к нему полковника. Полковник холодно распоряжается.
ПОЛКОВНИК Под мою ответственность.
НАТ. ОКРАИНА ГАТЧИНЫ НОЧЬ
Анна за окраиной городка еще прибавляет скорость своего автомобиля, у леса сворачивает на проселочную дорогу. Шуйцев видит только ее возбужденное лицо, и она нервничает, останавливает автомобиль. Он порывисто обнимает ее, целует. Анна дышит прерывисто, жарко, потом жалобно выговаривает.
АННА Как же я поведу машину?.. Подожди...
ИНТ. СПАЛЬНЯ ДАЧИ АННЫ НОЧЬ
Часы с длинным маятником, как неумолимый приговор, отбивают в гостиной пять часов утра. Анна лежит на его груди, словно прислушивается, что происходит в его сердце. Она проводит пальцем вокруг его соска.
АННА Тебе здесь нравится? Я сняла эту дачу на лето.
Она приподнимает голову, старается заглянуть в его направленные в потолок глаза.
АННА Что случилось? О чем ты думаешь?
ШУЙЦЕВ Странно… Я год добивался тебя. Ты отказывала. А теперь, когда я теряю все... Странно.
Она губами прикасается к его груди, шее, к уху, затем с растущим желанием к его губам. Он обнимает ее, гладит по спине, вновь забывая обо всем на свете.
АННА (шепчет) Глупый… Я же люблю тебя...
НАТ. ДОМ С КВАРТИРОЙ ШУЙЦЕВА УТРО
АННА привозит его обратно и ждёт, провожает взглядом, как он проходит мимо часового, скрывается за парадной дверью.
ИНТ. КВАРТИРА ШУЙЦЕВА УТРО
Никто из товарищей не удивляется его возвращению. Если не принимать во внимание новых пустых бутылок, все так же, как было вечером. Даже пасмурное утро за окнами похоже на вечер предыдущего дня. Слышно, как от дома отъезжает, уезжает автомобиль.
САМЫЙ МОЛОДОЙ ОФИЦЕР Пас.
ОХЛОПИН Пас.
ТРЕТИЙ ИГРОК переворачивает, забирает прикуп. Его партнер раскрывает свои карты, раскладывает на бежевом сукне и закуривает новую папиросу.
Шуйцев опускается на диван, подкладывает под спину восточную подушку, берёт гитару и перебирает струны, выдаёт несколько бессвязных аккордов.
ТРЕТИЙ ИГРОК Надумаешь бежать… Можешь рассчитывать на моего шурина.
ОХЛОПИН Советую в Америку.
САМЫЙ МОЛОДОЙ ОФИЦЕР (замечание в сторону) Глупо хранить присягу, раз она дана ничтожеству.
ИНТ. ГОСТИНИЦА ДАЧИ АННЫ УТРО
Тяжелые шторы задернуты. Анна и Шуйцев в лёгких халатах ужинают при свечах. Анна кладёт вилку и нож на тарелку.
АННА Нет, я не могу... Дни остались до суда... Я не могу понять, о чем ты думаешь?
Она смотрит на него, сидящего напротив, и нервничает. При встрече взглядов она пробуждает у него неожиданную, предельную искренность.
ШУЙЦЕВ Рушится вся жизнь. Беззаботная, в сущности… Как у ребенка... А через месяц… Всего месяц, и должен буду утверждать себя мужчиной… в каком-то незнакомом мне мире, с иными, жестокими законами, среди непонятных мне людей, которые прежде казались низшими. Мне не страшно. Я в растерянности. Оказывается, я не знаю жизни... Нужно время, к этому привыкнуть.
АННА Почему ты... почему не избежал этой... дуэли?
Он левой рукой берёт ее ладонь, пальцами правой поглаживает нежные пальцы.
ШУЙЦЕВ Давай напьемся. До поросячьего визга.
АННА (нежно) Нет. Еще не поздно. Отец переводит ценности за границу; скупает там акции. Уедем, куда захочешь. (после паузы тихо продолжает) Я достала тебе паспорт, на другое имя...
ШУЙЦЕВ Я дал слово чести...
АННА Боже! Счастье нашей жизни… и какое-то слово, какая-то честь?!
Она нервно вырывает ладонь из его руки. Потом спокойно говорит.
АННА Хорошо. (поднимается) Я распоряжусь.
Она выходит из гостиной, проходит на кухню.
ИНТ. КУХНЯ ДАЧИ АННЫ УТРО
Пожилая кухарка подметает пол. Молодой человек, сутки небритый, всем своим видом смахивает на склонного к авантюризму РЕВОЛЮЦИОНЕРА. Он стоит возле стола, обгладывает куриную ногу, точно не имеет времени поесть сидя, спокойно. Под взглядом Анны кухарка берёт мусорное ведро и выходит, плотно прикрывает за собою дверь.
Молодой Революционер кладёт в блюдце наскоро обглоданную кость, вытирает о газету пальцы и достаёт из внутреннего кармана пиджака паспорт. Анна берёт этот паспорт, раскрывает и бегло просматривает. Молодой Революционер её живо успокаивает.
РЕВОЛЮЦИОНЕР Я уж много раз пересекал границу с чужими документами. Это просто. Главное верить: так надо!
ИНТ. ГОСТИНАЯ ДАЧИ АННЫ УТРО
Анна возвращается в гостиную. Шуйцев застыл против настенного зеркала, вглядывается в свое лицо. Стараясь не отвлекать его, она проходит к накрытому для двоих столу. Он замечает в зеркальном отражении, как Анна за его спиной быстро и ловко сыпет порошок в наполненную ликером рюмку. Он оборачивается, натянуто улыбается ей, возвращается к своему стулу.
АННА Да. Я хочу с тобой напиться.
Она поднимает другую рюмку, побуждает его поднять свою, и первой выпивает до дна. Шуйцев избегает ее взгляда, разом выливает в рот то, что досталось ему, затем запивает глотком кофе.
Вскоре за столом его тянет в неодолимый сон.
АННА Прости.
Когда голова его уже опускается на свежую, с запахом ее любимых духов скатерть, она вновь поднимается. Это последнее, что он видит туманящимся взором.
ИНТ. КУПЕ ВАГОНА МЕЖДУНАРОДНОГО КЛАССА ДЕНЬ
Шуйцев приходит в себя на постели. За окном утренняя суета Финляндского вокзала. Его подташнивает, но он встаёт и оправляет одежду, затем выглядывает в окно.
Анна на перроне благодарно пожимает руку молодому Революционеру, и тот быстро уходит прочь, исчезает в толпе. Она поднимается в вагон. Лицо у нее возбужденное, глаза сияют счастьем. В коридоре ее пропускают мужчины, некоторые оглядываются вслед. Поезд вздрагивает и трогается, вокзал медленно плывёт в сторону. Она входит в купе и застывает. Лицо ее некрасиво вытягивается, губы дрожат. Окно приоткрыто достаточно для того, чтобы в него мог вылезти ловкий мужчина. На столике лежат расправленная салфетка с какой-то записью и карандаш. Она машинально берёт салфетку.
АННА (читает вслух) От себя не убежишь. Прости.
Она не сразу вникает в смысл написанного, садится на постель, на которой оставила его.
АННА Он не любит меня.
И она впервые чувствует себя жалкой и вполне несчастной женщиной.
НАТ. МАЛАККСКИЙ ПРОЛИВ НОЧЬ
Небо усыпано звёздами, саваном накрывает всю бескрайность моря.
Под этим небом только большой пароход с потрёпанным флагом Российской империи тревожит тишину и волнует гладь Малаккского пролива, взрезает её и оставляет за кормою расходящиеся отвалы затухающих волн. Из его трубы снопом вылетают искры и самые последние гаснут уже за кормой. Он слегка подрагивает от тяжёлой работы паровых машин.
НАТ. ПАЛУБА КОРАБЛЯ НОЧЬ
Дрожи от паровых машин не замечают на кормовой палубе, где на старых казенных одеялах спят мужчины. Их много. В неуклюжих казенных одеждах, обритые наголо, оттого внешне схожие, они в своём бессознательном отдыхе разные: кто-то спокойно храпит; кто-то скрежещет во сне или клацает зубами; кто-то поминутно вскрикивает; кто-то лежит тихо и недвижно, вроде и не дышит.
Звуки от спящих разносятся по сторонам, тонут в океане и не производят того впечатления, какое вероятно произвели бы в замкнутом помещении. Всех этих людей отвергло наполненное смутными тревогами общество, отбросило на нижнюю ступень своих отношений, законами приговорило к каторжным работам на дальневосточных землях протяжённой царской державы.
Лишь двоим не спится, Шуйцеву и ИСТОВАТОВУ. За месяцы невольного плавания обветренные и загоревшие они стоят на корме возле русского флага, опираются на ограждение и смотрят в уже привычную безбрежность, в ясную звездность неба позади ставшего для них временной тюрьмой парохода. Единственные представители служилого, привилегированного сословия, – оба были офицерами гвардии и даже смогли отыскать общих знакомых, – своим положением в прошлой жизни они оказались чуждыми прочим осужденным и вынужденно держатся от них отдельно. У них разный жизненный опыт, но они невольно сблизились и, как могут, сдружились. Ночное безмолвие первым нарушает Шуйцев.
ШУЙЦЕВ Непривычные звёзды. От них гложет мысль… Как, как я попал в него? Тебе одному признаюсь... Я целил над ним… над его головой.
Истоватов и по виду четырьмя годами старше товарища. Он перегибается за ограждение, сплёвывает вниз; плевок, отстаёт от парохода, наконец влетает в порождаемую винтом волну, под которой угадывается враждебная людям бездна.
ИСТОВАТОВ Философская брезгливость ко всему, начиная с женщин. Вот что мне дарит такая ночь. Шопенгауэр прав…
В его голосе сквозить и насмешка и жестокость.
ИСТОВАТОВ (продолжая) Женщины низшие существа, они не способны отличать чести от бесчестья. Впрочем, эта неспособность уже есть признак неизлечимого варварства, неполноценности. Представь, мне, аристократу, гвардейцу, порядочно воспитанная жена предпочла это животное, денщика. Каково, а?!
ШУЙЦЕВ (возражает) Не предпочла. Она изменила. Застрелить? За это?
Он качает головой, в который раз удивляясь, все еще с трудом веря в причину, по которой обрёл товарища по судьбе.
ИСТОВАТОВ А-а, брось!
Они смолкают и, думая каждый о своем, не замечают, как к ним приближается КАПИТАН КОРАБЛЯ. Капитан везёт осуждённых и правительственные грузы, постоянно озабочен этим и получением личной выгоды. Он не облокачивается на ограждение рядом, но решает постоять.
КАПИТАН КОРАБЛЯ Господа, завтра становимся на якорь в виду Сингапура. Казна оплачивает бордель. Всем, кто желает посетить... Знаете, это дешевле, чем подавлять бунт. Но вы, наверно... вам бы в приличный публичный дом? Заранее предупреждаю, на публичный дом расходы не предусмотрены. Но мой вам совет. Не скупитесь. Китаяночек стоит попробовать…
Истолковав их молчание как колебание, он продолжает уверенно.
КАПИТАН КОРАБЛЯ Естественно. Наш врач всех шлюх проверит. На все сто обещать не берусь. Я не бог. Но на девяносто восемь из ста опасаться нечего… Так что? Мне заплатить из ваших денег?
НАТ. РЕЙД КРУПНОГО ПОРТА ДЕНЬ
Пароход стоит на рейде против крайних причалов крупного порта, ожидает своей очереди для пополнения угля и продовольствия. Под обжигающим солнцем, которое с особой силой манит к тропическим краскам на берегу, на верхней палубе корабля осужденные привычным порядком устраиваются на четырех скамьях, а четверо таких же полуобнаженных товарищей их быстро сбривают им многодневную щетину с огрубелых щёк и подбородков.
Каждый брадобрей, закончив с одним, тут же приступает к тому, что садится рядом. Осужденные сдержанно возбуждены, будто готовятся к празднику, однако серьезны и в большинстве немногословны, и выбритые скоро уступают места следующим.
Истоватов в стороне, ближе к правому борту, опускается в удобное плетеное кресло и закрывает глаза, откидывает голову. КОРАБЕЛЬНЫЙ ЦИРЮЛЬНИК, лысеющий и суетливый от избытка жизненности, тем не менее тщательно намыливает ему щеки и подбородок до горла и остро правленой бритвой осторожно, но уверенно снимает пену с кажущегося надменным лица его. Истоватов слышит не совсем русский говор осуждённого ТАТАРИНА.
ТАТАРИН Я дурак, каялся на суде. Зарезал и сюда...
Ему с усмешкой отвечает ДРУГОЙ ОСУЖДЁННЫЙ, по голосу, уж точно не раскаивающийся в страшном преступлении.
ДРУГОЙ ОСУЖДЁННЫЙ Теперь не раскаиваешься?
ТАТАРИН (беспечно) Нет. Теперь жизни радуюсь.
Внезапный пистолетный выстрел будто дергает руку цирюльника, и Истоватов чуть отстраняет голову из-за пореза бритвой, но не открывает глаза, лишь сжимает губы в жесткую складку.
КОРАБЕЛЬНЫЙ ЦИРЮЛЬНИК (растеряно) Простите, Ваш благородие.
Раздаётся еще выстрел, за ним еще, и на палубу к ногам Истоватова падает хищная большая птица.
Стреляет Шуйцев. Он снова резко поворачивается к проливу, мгновенно выбирает из множества ту хищницу, что взлетает от воды с рыбёшкой, и выстрелом сражает ее, опрокидывает на голубоватую гладь. На нее тут же набрасываются другие птицы. Осужденные и матросы одобрительно гудят.
КРУГЛОЛИЦЫЙ КРЕСТЬЯНИН из осуждённых толкает соседа.
КРУГЛОЛИЦЫЙ КРЕСТЬЯНИН Во дает! Ни разу не промахнется!
ТОВАРИЩ КРЕСТЬЯНИНА (с хрипом, оттого громко) У нас в деревне егерь был. На всю губерню известный стрелок, Так их благородие лучше.
СТОЯЩИЙ РЯДОМ ОСУЖДЁННЫЙ с городскими замашками одобрительно толкает его в бок.
стоящий рядом осуждённый Тыщу раз уж сказывал, тетеря деревенская!
Боцманский свисток прерывает разговоры, все толпой устремляются к другому борту, под которым, не обращая внимания на спускаемые сверху шлюпы, подплывают и отплывают большие местные лодки с дарами тропиков для продажи и с гортанными торговцами.
Направляясь туда же, Истоватов приостанавливается возле остающегося в одиночестве Шуйцева. Тот неторопливо вынимает медные гильзы из барабана револьвера. Оба неспешно направляются к противоположному борту, но до него не доходят, со стороны наблюдают за происходящим внизу.
Первая смена осужденных, не удивляя Восток казёнными одеяниями, уже спустилась, плотно и кучно расселась на скамьях и на заколоченных деревянных ящиках, устроилась в трех корабельных шлюпах, спущенных на воду и связанных верёвками один за другим. В каждом шлюпе по два матроса при карабинах. Небольшой портовый буксир под английским флагом фыркает и с тарахтением начинает тащить за собою всю вереницу. Буксир и шлюпы скоро удаляются к восточному приморскому городу.
В отдельный шлюп, с уже сидящими на веслах гребцами из матросов, спускаются сам капитан, один из помощников, врач, кое-кто из офицеров. В шлюпе бросаются в глаза довольно большие деревянные ящики.
ШУЙЦЕВ Капитан делает свой маленький бизнес. Что за контрабанда в тех ящиках?
ИСТОВАТОВ Меня больше заботит, он и на нас делает бизнес.
Шуйцев протягивает револьвер и гильзы.
ШУЙЦЕВ Отдай ему. И не промотайся на проститутках. Плыть до Владивостока. Вряд ли капитан с нищими будет таким же любезным.
Он отверачивается от Истоватова и направляется к противоположному борту. Истоватов задет его насмешливым тоном и кричит в спину.
ИСТОВАТОВ Черт! Нас не в монастырь выбросили! На каторгу! Пойми ты! На каторгу!
На обращенной к проливу солнечной стороне Шуйцев облокачивается на ограждение, смотрит на кружащих озабоченных птиц, на корабли с английскими и голландскими флагами и надписями на бортах. Затем опускает голову, смотрит на собственное отражение в воде. Лицо его искажается мукой и отчаянием, он едва сдерживает слёзы.
ШУЙЦЕВ Анна, мне плохо без тебя… Так плохо.
НАТ. ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ ТАЙГА ДЕНЬ
Медведь шатун вышагивает в пасмурном мартовском лесу, сбивает с веток снег и злобно ворчит. Вдруг останавливается, прислушивается к доносящемуся шуму от рубки деревьев.
НАТ. ПРОСЕКА В ТАЙГЕ ДЕНЬ
Погода одарила мартовский день промозглой серостью. Влажный воздух облизал снег на деревьях и кустарниках, кое-где обнажил их тёмные проплешины. На просеке среди лесных зарослей полсотни угрюмых каторжан толпятся кругом, внутри которого происходит недозволительная расправа. Повсюду видны следы внезапно прерванной работы.
Озлобленный, заметно изменившийся Истоватов с большой палкой в руках живо приближается к кругу.
ИСТОВАТОВ А-а, с-суки! Дорогу!!
Концом палки он толкает в спину одного из стоящих, и толпа бестолково и молча расступается, образует проход.
Посреди круга КРИВОЙ НОС, подловатый тридцатилетний уголовник, и сухощавый, с прорывавшейся в повадках дикостью ЧЕЧЕНЕЦ вцепились в руки растрепанного, разгоряченного Шуйцева. Вывернув ему локти за спину, они держат его перед крупным, поджарым, с налитыми злобой глазами грузином ШАВОЙ. Сбитая с головы шапка Шавы валяется в стороне, и видно, что он излишне рано полысел. Острием ножа он приподнимает Шуйцеву подбородок, заставляет медленно запрокидывать назад голову, открывать незащищённое горло.
Шава лишь слегка поворачивается к надвигающемуся на него Истоватову, небрежно сплёвывает. И тут же сбоку из толпы выскакивает откликавшийся на имя ЧАК молодой китаец.
ЧАК Й-а-а!
Китаец на выдохе ударяет носком вытянутой ноги под низ живота Истоватова, затем ребром ладони рубит по оголённой над ватником шее. Судорожно хватая ртом воздух, Истоватов сгибается, выпускает палку. Пятый уголовник из банды Шавы, с безобразными шрамами на лбу и на щеке, белокурый и высокий, толкает его ногой под зад.
Истоватов падает лицом в снег, и уголовник садится ему на спину, хватает его же палку, придавливает ею затылок поверженного врага, погружает лицо Истоватова все глубже в снег. Истоватов неистово дергается, ему не хватает воздуха, но никто в кругу заново сомкнувшихся каторжников не смеет вступиться за него даже звуком. Шава вновь спокойно поворачивается к Шуйцеву, вновь приподнимает острием ножа его подбородок.
ШАВА (растягивая слова) Мнэ плэвать, что ты дворянин. Знаешь, за что я здэсь?
ШУЙЦЕВ (сквозь зубы) Знаю.
Шава кивает, довольный ответом, но медленно разъясняет. Он говорит с сильным акцентом, но правильно строит фразы, не задумываясь над этим.
ШАВА Я князь подстрэлил. Он как куропатка с коня свалился. А это был грузынский князь! Обыдэл он мэня. А ты обидэл большэ.
Он приподнимает нож выше, и острие впивается Шуйцеву под кожу, на нем появляется капелька крови.
ШАВА (продолжая) Ты молодой и глупый. На первый раз я тебэ здэлаю метку этим ножом. Быть можэт, ты поумнэешь. Гдэ тэбе ее здэлать? На лбу?..
Внезапно в лесной чаще раздаётся крик ужаса. Страшный рев заглушает этот крик, и из тайги, подпрыгивая, перелезая через поваленные стволы деревьев, быстро выбирается медведь-шатун. Вид стольких людей порождает в звере неистовую ярость.
«Шатун! Шатун!» – дико орут в толпе, и люди бросаются врассыпную, беспорядочно налетают на падающих, шарахаясь от них в стороны.
Отчаянный вопль каторжанина заставляет Шаву живо развернуться.
Сбив лапой одного из бегущих, медведь бросается за другим.
Кривой Нос, как зачарованный видом медведя, выпускает руку Шуйцева и пятится. Кулаком неожиданно освободившейся руки Шуйцев с разворота сильно бьёт Чеченца по носу, и тот отцепляется от него, отшатывается, укрывает лицо ладонями.
Через мгновение Шуйцев уже душит Шаву захватом со спины, другой рукой мешает ему воспользоваться ножом.
Раскатисто гремит выстрел из винтовки, затем второй. Медведь ревёт от боли, шатается.
Краем глаза Шуйцев замечает бегущего за смертельно раненым зверем охранника, тот не желает видеть их и его товарища.
Оставленный скрывающимся за деревьями уголовником Истоватов переворачивается на снегу и дышат взахлеб, судорожно хватает ртом воздух, постепенно приходит в себя.
Шава резким движением вырывается из захвата, тут же опасно рубит ножом, но оступается, промахивается и вновь бросается на того, кто осмеливается противостоять ему. Шуйцев ловко увёртывается, используя навыки рукопашного боя, отступает от выпадов ножа звереющего грузина, и внезапно кидается к поваленному дереву, к оставленному кем-то топору.
Он успевает схватить топор, вскинуть перед собой, и нож чавкает, вонзаясь в обух. Ударом носком сапога в пах Щуйцев отбрасывает Шаву, размахивается, и топор с ножом завертелись в воздухе, отлетают в крону поваленного дерева. Шава и он сцепляются голыми руками, падают на снег, чтобы покатиться по нему, хрипя и рыча от ненависти.
Наконец на них наваливаются трое охранников, с трудом отрывают одного от другого.
ИНТ. ПРОМЁРЗШАЯ НИЗКАЯ ЗЕМЛЯНКА ДЕНЬ
Шуйцева и Истоватова охранники вталкивают в землянку. В ней не разогнуться. Их запирают.
ИНТ. ПРОМЁРЗШАЯ НИЗКАЯ ЗЕМЛЯНКА ВЕЧЕР
Они лежат на жестких нарах под низким потолком из грубо обтесанных бревен. В полумраке не столько видится, сколько чувствуется, как при дыхании к бревнам поднимается пар. Потолок столь низок, что они предпочитают лежать; а когда лежишь без сна, одолевают думы, толпятся воспоминания. За прошедшие месяцы каторги, месяцы тяжелые, зимние, они сильно изменились, стали заметно крепче физически и морально, в них появилось нечто от диких животных.
ШУЙЦЕВ Что ты делал год назад?
Истоватов отвечает не сразу, вначале кажется, он не понимает тихо заданного вопроса.
ИСТОВАТОВ Уже забыл… Перестал об этом думать.
Он спускает ноги на ледяной пол, садится на нарах, и потолок оказывается прямо над его головой. Он внезапно с ожесточением ударяет кулаком по грубо сколоченным доскам под собой.
ИСТОВАТОВ Дьявол!!
От нечего делать Шуйцев предаётся рассуждениям о перспективах жизни.
ШУЙЦЕВ Обратной дороги в общество нам нет. Как чужая страна...
ИСТОВАТОВ Лучше быть одиноким волком на свободе, чем здесь...
Истоватов делает это замечание мрачно и опять стукает кулаком по нарам.
Снаружи кто-то неуверенно спускается по выдолбленным в земле ступеням, затем лязгает отодвигаемый засов. Дверь распахивается, и в сумерках показывается фигура пьяного УНТЕР-ОФИЦЕРА.
УНТЕР-ОФИЦЕР (дурашливо гаркает) Господа офицеры? К начальству!
Никто не отзывается, не пошевелится. Это его злит. У него резко меняется голос и настроение.
УНТЕР-ОФИЦЕР Переодеваемся?! Да?! Живо! Не на бал!
Пригибаясь, из темноты перед ним неожиданно появляется Шуйцев. Унтер-офицер резко выпрямляется, гулко стукается о бревно затылком.
УНТЕР-ОФИЦЕР Зараза!
Он будто рычит руганью. Трогает под шапкой голову и в раздражении пинает дверь. Затем отступает, выпускает наказанных наружу.
ИНТ. КОМНАТА СРУБА НАЧАЛЬНИКА КАТОРГИ ВЕЧЕР
В комнате, куда приводят Шуйцева и Истоватова, они останавливаются у двери, её за ними закрывают. В комнате недавно собранного сруба играет веселая парижская музыка: на тумбочке в углу темнеет патефон с пластинкой. Большой стол у окна буквально ломится от вин и еды. Но на накрытых медвежьими шкурами лавках за столом сидят лишь трое.
Первым обращает на них внимание со вкусом и дорого одетый, подтянутый купец РАЖИН, имеющий в строительстве дороги свой подряд. У него умные глаза, проседь на висках серебрится, украшает красивую стрижку, он будто только что приехал из столицы. Рядом с ним жуёт конфетку круглолицая блондинка НАТАША лет двадцати пяти, поведение которой говорит о хорошем воспитании, – она с оживлением оборачивается и не скрывает, что вошедшие мужчины ей были заранее интересны и привлекательны. Напротив купца хмуро ковыряет вилкой в пустой тарелке НАЧАЛЬНИК КАТОРГИ, полнеющий мужчина средних лет, какой-то помятый в сравнении со своими гостями.
Ражин с улыбкой обращается к ним, точно не к каторжникам, а к своим знакомым.
РАЖИН Угораздило ж вас связаться с этим разбойником Шавой... Грабить банки с отягчающими обстоятельствами, а проще – убийствами, знаете ли, господа?.. И он, как кавказец, очень мстителен. Его и начальство-то, побаивается. (кивает на начальника каторги) И я бы не рискнул. А не робкого десятка.
Ражин как бы изучает их, подталкивает к чему-то.
РАЖИН (продолжая) Он теперь обязан сжить вас со света, иначе, в своём понимании, авторитет у своих потеряет. Прошу.
Ражин широким жестом приглашает их к столу. Они не заставляют себя упрашивать.
ИНТ. КОМНАТА СРУБА НАЧАЛЬНИКА КАТОРГИ НОЧЬ
Хорошие вина, приличная и разнообразная еда быстро сближают тех, кто привычен к этому, и былая светскость возвращается к Истоватову. Купца, казалось, мало заботит, что он нравится девушке и они явно увлекаются разговором около патефона, к которому отошли выбрать подходящую пластинку. Наташа смотрит прямо в глаза Истоватову.
НАТАША … В шестнадцать лет сбежала из дому. Представляешь? Отец. Он полковник… Совершенно не считался, что я девушка, женщина. Воспитывал, как в солдаты готовил.
Истоватов удивляется собственному волнению.
ИСТОВАТОВ Так... где ж ты жила? Когда убежала?
НАТАША
А-а. Он на мне жениться хотел. Три месяца, все лето жили на море. Он пьяницей оказался...
Ражин между тем за столом наклоняется к Шуйцеву.
РАЖИН Мне на дальние зимовья, на Камчатке, хорошие охотники нужны. Я узнал, вы оба из таких.
ШУЙЦЕВ От кого ж… узнали?
Ражин уклоняется от ответа.
РАЖИН Вам это важно? В вашем-то положении?
Он перехватывает быстрый взгляд Шуйцева на Начальника каторги, который смотрит перед собою, вновь наполняет тарелку и сосредоточенно жуёт кусок вяленой красной рыбы. Ражин едва заметно улыбается.
РАЖИН Ворон ворону глаз не выклюет. Кто ж всерьез станет искать дворянина и аристократа?
Он вынимает из внутреннего кармана чековую книжку, за ней паркеровскую ручку, оголяет золотое перо. Делает в книжке запись и отрывает листок. Кладёт листок на стол перед глазами Начальника каторги.
РАЖИН Это покроет твои долги?
Начальник каторги не сразу прекращает жевать, пальцами обеих рук вытягивает из ушей ватные пробки. Ответ его мрачен.
НАЧАЛЬНИК КАТОРГИ Уши болят. Ничего не слышал, не видел.
Он не глядит ни на Шуйцева, ни на Истоватова и убирает чек в карман своих казенных брюк.
ИНТ. КУПЕ ВАГОНА МЕЖДУНАРОДНОГО КЛАССА НОЧЬ
Ночь лепится к окнам купе. За окнами тайга. При неярком свете ночника, обхватив колени, Анна сидит на постели. Она сидит в таком положении давно, вжимается в угол и под отчётливый перестук колес о стыки рельс неподвижно смотрит перед собою. Снаружи негромко стучат, и она вздрагивает; будто ей стало холодно, плотнее запахивает на груди японский халатик.
Дверь мягко отходит в сторону, в купе из коридора входит Арбенин. Он тоже в халате, но в темном, длинном. Приседает на край постели, кладёт ладонь на ее щиколотку.
АРБЕНИН Аннет…
Он обращается к ней со всей возможной нежностью, и ладонь его скользит на ее голени, поднимается по ноге под край халатика.
АННА Нет. (она не подняла головы, не сделала ни единого движения) Я вам сказала: люблю другого.
Арбенин поднимается, глаза его блестят в свете ночника. Он едва сдерживается.
АРБЕНИН Ты мне не сможешь отказывать всегда. Я твой муж.
Не дожидаясь ответа, на который и не рассчитывает, он выходит в коридор.
Рывком открывает дверь соседнего купе, с треском задвигает ее за собою. Там за рабочими бумагами сидит его личный Секретарь. Арбенин замечает скользнувшую по бледному лицу усмешку и, внезапно награждает его за проверенную преданность хлёсткой пощечиной. Но тут же берёт себя в руки, отворачивается к лесной ночи за окном.
АРБЕНИН (сквозь зубы) Она, она вынудила меня отправиться с инспекцией в эту глушь. Хочет быть ближе… Пусть. Она увидит его жалким каторжником. Ему уже не подняться наверх, к ней.
Он вымученно, криво улыбается, и Секретарь опускает глаза в бумаги.
АРБЕНИН (продолжая) Или ей придется спуститься к нему... (но вновь все в нём ожесточается) Нет! Она моя!
Он наклоняется к секретарю, опирается рукою о столик и тихо, но страшно говорит ему.
АРБЕНИН Если это не поможет... Наверняка на каторге найдётся головорез, наемный... тот, кто сможет убрать его совсем.
Секретарь не удивляется услышанному. Он кивает с лёгким наклоном головы, так же тихо заверяет.
СЕКРЕТАРЬ АРБЕНИНА Найдется.
НАТ. ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ ТАЙГА НОЧЬ
В это самое время Шуйцев и Истоватов за тысячу километров от поезда с Анной и Арбениным быстро идут, иногда бегут по тайге. Они держатся в стороне от прорубленных лесных просек. Никто их не преследует, и всё же они торопятся. Снег глубокий, плотный, хрустит промерзшей коркой после внезапной недавней оттепели. Они взмокли, густой пар вырывается вместе с неровным дыханием.
Попадаются места с поваленными ураганами деревьями – они их не обходят, проходят по стволам, спрыгивают и опять бегут по снегу.
Полнолуние им помогает двигаться в нужном направлении и беречь силы, и раньше, чем прикидывали, они выбираются к реке. Они восстанавливают дыхание и одновременно осматриваются.
ШУЙЦЕВ (на выдохе) Туда.
Он показывает рукой вниз на замёрзшую реку, в противоположную горам сторону.
Идти по заснеженному льду реки много легче, и вскоре они слышат недовольное урчание работающего двигателя самодвижущейся повозки. Наконец видят зимнюю дорогу и темные очертания самого автомобиля. Возле него, спиной к кабине, стоит коренастый ПОМОЩНИК РАЖИНА. Он курит. Когда они выбираются к дороге, мужчина отбрасывает недокуренную сигарету, показывает на задние сидения.
ПОМОЩНИК РАЖИНА Там одежда.
Голос у него молодой, и он сразу направляется к месту водителя.
Едут скоро. На ходу Шуйцев и Истоватов переодеваются в одежды приказчиков. У них обветренные, заросшие щетиной лица и они и впрямь чем-то походят на приказчиков. Грубые одеяния каторжников они запихивают в серый холщовый мешок. Возле озера самодвижущаяся повозка останавливается. Водитель оборачивается, молча забирает серый мешок, суёт в него лежавший в ногах камень. Затем выходит из автомобиля, спускается на лед.
В том месте, где подготовленная заранее лунка уже затягивает льдом, он разбивает каблуком сапога тонкую корочку и пропихивает мешок с одеждой под лед. Мешок погружается, вода в лунке булькает воздушными пузырями и затихает.
НАТ. ПРИГОРОД ВЛАДИВОСТОКА НОЧЬ
Ещё затемно они въезжают на широкую улицу с рядом купеческих домов и дворов. И заезжают во двор к дому и строениям купца Ражина. Дом двухъярусный и новый: первый ярус из красно-коричневого кирпича, второй из пахучих темнеющих бревен.
ИНТ. КОМНАТА В ДОМЕ КУПЦА РЯЖИНА УТРО
Истоватов сидит на стуле перед настольным зеркальцем, наносит на лицо мыльную пену. Кладёт помазок на медное блюдо и принимается осторожно, получая удовольствие от самого действия, дочиста сбривать щетину. Он и Шуйцев в белоснежных новых рубашках, которые надели после домашней бани.
Шуйцев с гладко выбритыми подбородком и розовыми щеками, с не удовольствием неспешно протирает лицо и шею одеколоном. Обшитая кружевами занавеска плотно задернута, и он выглядывает в окно поверх нее. Небольшая опрятная спальня для гостей окном выходит во внутренний двор. Во дворе безлюдно, лишь крупный пёс бродит возле автомобиля.
На краю стола лежат пачкой газеты. Шуйцев отворачивается к столу, опускается на мягкий стул, вольно закидывает ногу на ногу и берёт самую верхнюю из газет. Его внимание привлекает заметка на первой полосе. Он читает её вслух, точно при тихом звучании слов ему проще искать в ней особый смысл, невидимый при беглом прочтении.
ШУЙЦЕВ "Некто господин Арбенин, близкий ко двору и правительству, прибывает в четверг с полуофициальной миссией. Мы задаёмся вопросом. Везет ли он в своем портфеле программы освоения нашего края? Или это путешествие за счет налогоплательщиков, какие так любят наши высшие чиновники и прочие близкие к власти деятели?" (делает паузу и заканчивает медленнее) "С ним прибывает его супруга".
РАЖИН Тоже заинтересовало?
Шуйцев вздрагивает, поднимает взгляд на Ражина, который переступает через порог, заходит к ним в спальню.
РАЖИН Кажется, правительство начинает понимать, у этого края огромные возможности.
Он говорит уверенно, заинтересованно.
РАЖИН (продолжая) Сюда нужно всерьез привлекать европейский капитал. Льготы нужны, гарантии.
Слушая его в пол-уха, Шуйцев привстаёт: он видит в руке второго вошедшего – молодого человека, что был водителем автомобиля, – свой плоский, изготовленный по заказу чемодан из свиной кожи. Молодой человек кладёт чемодан на стол, открывает замки, распахивает.
РАЖИН Все ли на месте?
Бинокль императора и ружье Великого князя К. оказываются в том виде, в каком их оставил когда-то сам Шуйцев. Шуйцев не может сдержать крайнего удивления, более чем вопросительно оборачивается к купцу. Истоватов издаёт присвист от увиденного, полотенцем стирает с лица остатки пены, невольно вынимает, рассматривает ружье.
РАЖИН Я веду дела с семейством вашего друга. Мой дед был их крепостным.
Объяснившись с Шуйцевым, Ражин всем видом даёт понять, что он человек деловой и крайне ограниченный во времени.
РАЖИН Мои предложения. (протягивает Шуйцеву и Истоватову по контракту) Два года вы поставляете мне указанные меха и шкуры на этих условиях. Затем я вас переправляю в Америку. У меня там деловые связи.
ИСТОВАТОВ А вдруг мы решим остаться в России?
РАЖИН (улыбается одними глазами) Есть много хороших имен.
ШУЙЦЕВ Так Вы на нас вышли через моего друга?
РАЖИН (уклончиво) Рисковать я предпочитаю по рекомендациям.
Шуйцев берёт паркеровскую ручку, что ему протягивает Ражин, склоняется над контрактом. Бегло знакомится с условиями и кивает на заметку в газете.
ШУЙЦЕВ Через час по прибытии поезда я ваш наёмник на указанные здесь два года.
И он быстро расписывается.
НАТ. ПЕРОН ВОКЗАЛА ВЛАДИВОСТОКА ДЕНЬ
Колеса паровоза скрываются в облаках вырывающегося с шипением пара, замедляют ход, останавливаются. Проводники распахивают дверцы вагонов, и оживлённые после утомительного однообразия путешествия пассажиры с багажом в руках и без оного, не задерживаясь, поспешают сходить на перрон. Прохладно, но под лучами солнца с крыш уже капает.
Пятеро важных чиновников следуют за ГОРОДСКИМ ГОЛОВОЙ, подходят к нужному им международному вагону. С появлением Арбенина они единодушно расцветают улыбками, в приветствии снимают шляпы и на перроне уже их не надевают. Городской голова первым по старшинству пожимает руку важного столичного гостя и, как может, обременяет себя галантным поведением, целует кисть руки над перчаткой у сошедшей Анны.
ЖЕНА ГОРОДСКОГО ГОЛОВЫ, начинающая заметно полнеть блондинка, торопливо выходит из вокзального помещения и оказывается рядом. Она лет на пятнадцать постарше Анны, но сразу оттесняет от неё мужчин.
Мужчины идут впереди; при этом городской голова склоняется к Арбенину и тихо что-то рассказывает; остальные чиновники серьезно кивают, молча выражают своё согласие с градоначальником. Жена головы приветливой хозяйкой уже на ходу, с едва сдерживаемым провинциальным любопытством берёт Анну под руку.
ЖЕНА ГОРОДСКОГО ГОЛОВЫ Вы здесь впервые?
АННА Да. Но я очень хотела посмотреть. У моего отца здесь дела. И он в восхищении от возможностей края.
ЖЕНА ГОРОДСКОГО ГОЛОВЫ Ничего я в этом не смыслю. Но все мужчины говорят то же самое. Муж считает, со временем наш край будет самым богатым в империи. Откровенно говоря, хотелось бы, чтобы время это наступило поскорее.
Внезапно она доверительно прижимается к Анне и почти касается щекой ее лица, нежно шепчет.
ЖЕНА ГОРОДСКОГО ГОЛОВЫ Наш местный Дон Жуан. Опасайтесь его, милочка.
К ним подходит кошачьей походкой чиновник лет тридцати, со странной черноглазой улыбкой, в которой что-то дерзкое и в тоже время скромное. Он как-то естественно завладевает ладонью Анны, снимает её перчатку, целует пальцы. Не отпуская ее руки, выпрямляется перед нею.
Местный дон жуан (с двусмысленной искренностью) У вас чудесная кожа!
АННА Мне это говорил любовник.
Слова Анны на мгновение приводят в замешательство жену головы, и у той вырывается короткий хохоток.
Местный дон жуан Я ему завидую. Вы его оставили в Петербурге?
Анна не отвечает и высвобождает руку.
НАТ. ПЛОЩАТЬ ПЕРЕД ВОКЗАЛОМ ДЕНЬ
На привокзальную площадь скоро выкатывает пролетка с поднятым верхом, и извозчик залихватски останавливает выдыхающую пар гнедую кобылу. Шуйцев из пролётки распоряжается.
ШУЙЦЕВ Жди тут!
Он вылезает, спускается на мостовую, смотрит на вокзал.
Напротив главного выхода из вокзала стоят в ряд три блестящих на солнце черных автомобиля, и возле них крутятся основные силы привокзальной полиции. Жандармы замирают, вытягиваются при неспешном появлении Арбенина, городского головы и немного отстающих от них чиновников свиты, затем отступают на почтительное расстояние от недовольного чем-то важного гостя и имеющего виноватый вид градоначальника.
Шуйцев в фетровой шляпе, в ладном клетчатом пальто и с белым шарфом – во всем дорогом, с плеча Ряжина, – приостанавливается, отворачивается к лавке с газетами и развлекательным чтивом для отъезжающих, напрягает слух. Арбенин и городской голова проходят рядом, подходят к первому и самому вместительному автомобилю. Арбенин резко выговаривает городскому голове.
АРБЕНИН ... Это вам не простые мужики. В тайге им не выжить. Они где-то в городе… Если они сбегут в Японию, Америку, еще куда, я постараюсь, чтобы вы за это карьерой ответили.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА (оправдывается) Сейчас же перекроем порт и этот вокзал. (поворачивается к полицмейстеру) Чего ждёте?
Полицмейстер козыряет и живо отходит к жандармам, начинает отдавать распоряжения. Городской голова наклоняется к Арбенину.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА Я не знал... Не думал, что их надо преследовать... Дворяне... Лейб-гвардейцы...
АРБЕНИН (холодно) Они преступники. Осуждены за убийства. И должны получить наказание сполна.
Последние слова он проговаривает тише, так как показывается выходящая из здания вокзала Анна. Рядом с ней, уже подругой, двигается жена головы, а чуть опережает её Местный Дон Жуан.
Местный дон жуан С удовольствием буду вашим гидом.
Он обращается к Анне, как к старой знакомой,со спокойной уверенностью, и хочет вновь поцеловать ей руку. Однако под надменным, неприязненным взглядом Арбенина решает этого не делать.
Шуйцев платит за газету и искоса смотрит на Анну, как Арбенин помогает ей подняться в автомобиль и садится сам. Автомобиль отъезжает, удаляется с Анной, и Шуйцев провожает её взглядом до углового здания. Вдруг он решительно возвращается к пролетке, на ходу суёт газету в карман пальто. Даёт указание извозчику; тот живо трогает кобылу и прикрикивает на животное.
Секретарь Арбенина, который следом за нагруженным чемоданами носильщиком появляется в распахнутых дверях вокзала, замечает в разворачивавшейся пролетке Шуйцева, но сначала его не узнаёт. Он следит за носильщиками, полицейскими, которые выносят и размещают чемоданы, саквояжи. И вдруг вспоминает.
СЕКРЕТАРЬ АРБЕНИНА Да это ж он, Шуйцев!
Он рывком наклоняется к сидящему впереди, справа от водителя полицмейстеру, гаркает ему на ухо.
СЕКРЕТАРЬ АРБЕНИНА Быстро за пролеткой!
Но та уже исчезает из виду за привокзальными строениями.
НАТ. ГОРОДСКИЕ УЛИЦЫ ДЕНЬ
Преследователи кружат по ближайшим улицам. Наконец видят пролётку, как она заворачивает в сторону набережной, и устремляются в погоню. Нагруженный чемоданами и саквояжами автомобиль опасно накреняется, когда на скорости заворачивает за угол дома, за ним выезжает в малолюдный переулок и несётся со всей возможной скоростью. Он быстро нагоняет пролетку. Полицмейстер и секретарь Арбенина выхватывают пистолеты.
ПОЛИЦМЕЙСТЕР Стой!
СЕКРЕТАРЬ АРБЕНИНА Стой!
Они вопят, размахивают оружием из окон несущейся машины, распугивают прохожих и всех едущих на встречных самодвижущихся и запряжённых лошадьми повозках.
Когда автомобиль вплотную обгоняет пролётку и резко затормаживает, преграждает ей путь, запряжённая в пролётку лошадь испуганно взбрыкивает, хрипит. Из автомобиля на дорогу разбойниками выскакивают полицмейстер и секретарь Арбенина с нацеленными под кожаный козырёк пролётки пистолетами. Средних лет извозчик в страхе спрыгивает на тротуар, без оглядки убегает к ближайшему переулку.
Полицмейстер поражён тем, что видит.
ПОЛИЦМЕЙСТЕР Ты?!
Он задыхается от своего же вопроса.
ПРЫЩАВЫЙ ГИМНАЗИСТ Я до нее не дотронулся!
Он отшатывается от четырнадцатилетней, с не по возрасту развитым телом подружки, испуганно вжимается в пролётке в затенённый угол. Его не меньше напуганная подружка сотрясается от визгливых завываний, сквозь слёзы выдавливает.
ДОЧЬ ПОЛИМЕЙСТЕРА Мы... толь-ко… ка-та-лись, па-поч-ка!
ПОЛИЦМЕЙСТЕР А-ах?! Катались?!
В ярости он не сразу попадает пистолетом в кобуру на поясе.
НАТ. УЗКИЙ ПЕРЕУЛОК ДЕНЬ
Пролетка с Шуйцевым останавливается в тихом переулке. Шуйцев расплачивается, ждёт, пока она скроется из виду. Сам же направляется в противоположную сторону. Выходит на главную улицу города и неожиданно близко видит автомобиль, на котором от вокзала уехали Арбенины.
НАТ. УЛИЦА ВОЗЛЕ ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Автомобиль стоит напротив парадного входа новой трехэтажной гостиницы. За рулем млеет под мартовским солнцем, кажется дремлющим парень ВОДИТЕЛЬ. Шуйцев небрежно осматривает улицу, затем приближается к автомобилю. Парень приоткрывает глаза, и Шуйцев деловито интересуется.
ШУЙЦЕВ Так что, петербуржские гости… Они в гостинице остановились?
ВОДИТЕЛЬ (неохотно, с ленцой) Пока не подыщут особняк.
Шуйцев поправляет тонкие коричневые перчатки и мимо не смеющего остановить его жандарма уверенно проходит в тепло гостиничного вестибюля.
ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
ДЕЖУРНЫЙ ПОРТЬЕ и ХОЗЯИН ГОСТИГИЦЫ стараются выглядеть англичанами, они проверяют деловые бумаги и смотрят на Шуйцева, когда он уже поднимается по лестнице. Они переглядываются и тоже не решаются остановить его. Портье почему оправдывается перед хозяином.
ДЕЖУРНЫЙ ПОРТЬЕ Походка столичной штучки.
ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ Пальто из Лондона.
Он в свою очередь как бы оправдывается за собственную нерешимость узнать, к кому направляется этот, не являющийся постояльцем молодой мужчина.
ИНТ. ВТОРОЙ ЭТАЖ ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Шуйцев поднимается на второй этаж к наиболее дорогим номерам, прислушивается. Из приоткрывшейся двери выходит носильщик. Носильщик на ходу пересчитывает деньги и, не глядя на Шуйцева, проходит к лестнице. Из полуоткрытой двери номера доносятся голоса Арбенина и городского головы.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА (бубнит) Отсюда лучший вид… И солнце не беспокоит по утрам.
АРБЕНИН (соглашается) Мне нравится.
Шуйцев осторожно проскальзывает к соседнему номеру, заглядывает в него. Затем тихо входит, плотно прикрывает за собою недавно окрашенную дверь.
ИНТ. ГОСТИНИЧНЫЙ НОМЕР АННЫ ДЕНЬ
Анна грустно смотрит в окно, она уже без шубки и без перчаток.
АННА Вы горничная?
Ответа нет, но замок тихо и осторожно щелкает, и она оборачивается. Левой рукой внезапно зажимает себе рот. Шуйцев приближается к ней, жадно рассматривает ее лицо.
ШУЙЦЕВ Чем меньше остается от прошлой жизни, тем чаще думаю о тебе.
АННА О-о! Почему, почему мы не уехали?
Она оживляется, словно у нее появляется цель, побуждающая к действию.
АННА Да, конечно. Мы сейчас же должны уехать. Отец перевел большие капиталы в... Что?!
Её испуганное восклицание вызывает то, что он отводит глаза. Он снова возвращает взор к её лицу, пытается объяснить ей.
ШУЙЦЕВ Я не могу быть альфонсом. Я сейчас никто. Беглый каторжник. Меня ищут.
Она смотрит на него и, не понимает, что же он такое говорит.
ШУЙЦЕВ (продолжая) Анна, я все еще русский офицер. Пусть и бывший.
Она отворачивается к окну, обхватывает себя руками, будто ей становится очень холодно.
АННА (глухо) Уходи, уходи сейчас же.
Шуйцев не смеет ей возражать.
ИНТ. КОРИДОР ВТОРОГО ЭТАЖА ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Подавленный, он уже ступает на ступени лестницы, когда слышит внизу в вестибюле негромкий и отчётливый разговор, который его настораживает.
ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Полицмейстер показывает фотографию Шуйцева жандарму и дежурному портье. Кроме них в вестибюле секретарь Арбенина, хозяин гостиницы и городской голова. На фотографии Шуйцев в военной форме. Рослый жандарм и портье не без сомнения узнают его.
ДЕЖУРНЫЙ ПОРТЬЕ Вроде похож.
Жандарм неуверенно пожимает широкими плечами.
ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ Господа! У него походка столичная.
ПОЛИЦМЕЙСТЕР Он лейб-гвардеец… Был им.
ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ Господа! Только не у меня! Вдруг он вооружён. Вы начнёте стрелять… Пострадает репутация моей гостиницы.
Он поворачивается за поддержкой к городскому голове. Но голова стукает кулаком по стойке администратора и рыкает на полицмейстера.
ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА Чего ж вы медлите?!
ПОЛИЦМЕЙСТЕР (проявляет неожиданную твёрдость) Надо дождаться жандармов, окружить здание.
Он поправляет саблю.
ПОЛИЦМЕЙСТЕР (продолжая) Я сегодня раз промахнулся, упустил его. Будем действовать наверняка.
ИНТ. КОРИДОР ВТОРОГО ЭТАЖА ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Шуйцев мягкой поступью отступает от лестницы. Он старается не производить шума. Быстро проскальзывает в ближайший, оказывающийся не запертым изнутри номер и тихо защёлкивает за собой дверной замок, живо осматривается.
ИНТ. ГОСТИНИЧНЫЙ НОМЕР ДЕНЬ
Видимый в проёме спальни ЛЫСЕЮЩИЙ МУЖЧИНА лежит в постели, по грудь укрытый белым одеялом. Он не спускает глаз со стройных ножек снимающей чулки полуголой девушки. Она первой бросает взгляд на Шуйцева и узнаёт его: отчасти по одежде Ражина. Он тоже узнаёт в ней Наташу, которая приезжала с Ряжиным на каторгу.
НАТАША Хэллоу!
Она весело машет Шуйцеву рукой и начинает резво одеваться. Мужчина грубо обращается к Шуйцеву.
ЛЫСЕЮЩИЙ МУЖЧИНА Вы кто?! Что вам угодно?!
НАТАША Это мой жених. (с осуждением бросает лысеющему типу) Развратник!
Мужчина теряет гонор, натягивает одеяло по самую шею. Однако Наташа сдергивает с него одеяло, и он стыдливо укрывает ладонями срамное место, как-то разом сжимается. Девушка залезает в карман его пиджака, и он вновь натягивает на себя одеяло. Он даже не возражает, когда она вынимает из его бумажника деньги, а пустой бумажник швыряет ему на грудь поверх одеяла. Купюры небрежно перемещаются к ней в сумочку, и она делает Шуйцеву беззаботное замечание.
НАТАША Пригодятся.
Мужчина в постели с собачьей преданностью заглядывает в лицо Шуйцеву.
ЛЫСЕЮЩИЙ МУЖЧИНА Я же не знал.
шуйцев Дверь запирать надо.
Он проходит к окну, на мгновение смотрит вниз на улицу. Лишь у парадных дверей гостиницы, расставив ноги, стоит жандарм, всем видом показывает, что без приказа никого из вестибюля не выпустит. Шуйцев отступает от окна, оборачивается к мужчине.
ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
В вестибюле томятся ожиданием те же лица. Только хозяин гостиницы нервно и мрачно вышагивает по ковру, от столика администратора к окнам и обратно. Остальные сидят, сидят молча. В углу большие часы в шкафу из красного дерева пробивают три часа пополудни.
ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ Это невыносимо.
Слышен гудок прибывающего к пристани большого парохода, и хозяин гостиницы вдруг хватается за голову.
ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ Скоро прибудут клиенты, иностранцы... О-о-о!
Полицмейстер с кожаного диванчика дотягивается до телефонной трубки, приподнимает ее, но передумывает звонить, кладёт её на место. Он зевает в сторону.
ПОЛИЦМЕЙСТЕР (уверенно) Будут через пять минут.
ИНТ. КОМНАТА НОМЕРА ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Мужчина лежит на постели, лицом вниз, с заломленными за спиной руками и крепко обвязанными ногами. Во рту у него торчит кляпом чистое полотенце. Шуйцев затягивает узлы на его руках, затем укрывает его одеялом, укрывает с головою. Мужчина недовольно мычит, однако, понимает бесполезность этого занятия и затихает. Наташа перед зеркалом быстро заканчивает приводить себя в порядок.
НАТАША Терпеть не могу полиции. (перескакивает на другую тему) Правильно сделали, что сбежали. Не очень там было весело. Истоватов с вами?
ШУЙЦЕВ Да.
Девушка с удивлением отворачивается от зеркала.
НАТАША Здесь?
ШУЙЦЕВ В порту.
Шуйцев приоткрывает дверь на выходящий в переулок балкон, выглядывает наружу, на переулок. После чего обращается к девушке.
ШУЙЦЕВ Сделаешь так…
ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Наташа томно спускается по лестнице, кокетничает глазами с мужчинами, подмигивает полицмейстеру и посылает ему воздушный поцелуй. Начальник полиции ничего не говорит жандарму у парадного входа, который не смеет не выпустить девушку. Покачивая крепкими бедрами, она выходит из гостиницы.
НАТ. УЛИЦА ВОЗЛЕ ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Наташа машет рукой смуглому как цыган возничему, который в распахнутом тулупе восседает на козлах стоящей неподалёку пролётки.
НАТАША Эй, извозчик!
Пролётка подкатывает, и она легко поднимается под козырёк, громко распоряжается.
НАТАША В порт! Да поживее!
Не вполне трезвый извозчик охотно стегает вожжами по крупу своей лошадки, и та столь же охотно откликается этому предложению пробежаться по весеннему морозцу.
Как только пролётка докатывает до переулка сбоку гостиницы, и Шуйцев видит её, он переваливается за ограждение балкончика и мягко спрыгивает в холмик из снега, который всю зиму сгребали на мостовую. Снег плотный, он сразу же выбирается из него. Наспех отряхивается, из переулка бегом догоняет пролетку, на ходу ловко забирается под козырёк, к Наташе, для виду обнимает девушку. Извозчик оглядывается, но он жёстко и властно предупреждает.
ШУЙЦЕВ Мне тоже в порт.
Чтобы снять всякие вопросы, показывает из-за пояса под пальто ствол нагана.
ШУЙЦЕВ Поторопись. Заплачу вдвое.
Из ответвления улицы навстречу им выезжает и проскакивает мимо отряд конной жандармерии. Шуйцев высовывает голову из пролётки, глядит им вслед. Отряд направляется к гостинице.
ИНТ. КОМНАТА НОМЕРА ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Слышится шум из-за проверяемых жандармами помещений. Сам полицмейстер и двое жандармов обнаруживают за кроватью спальни перекатывающегося по ковру непристойно голого лысеющего мужчину. Руки и ноги его связаны разодранной на полосы простынею. Полицмейстер приседает возле него на корточки, выдёргивает изо рта полотенце, и мужчина первым делом начинает отплевываться. Начальник полиции догадывается, что произошло.
ПОЛИЦМЕЙСТЕР Он вас ограбил?
ЛЫСЕЮЩИЙ МУЖЧИНА (с раздражением) Если это можно назвать ограблением.
Он переворачивается на живот, предоставляя жандарму возможность и право развязывать ему руки. Полицмейстер встаёт навстречу заглядывающему Арбенину, и тот тоже догадывается, кто это сделал.
ПОЛИЦМЕЙСТЕР Не за проституткой же он сюда явился?
ИНТ. КОМНАТА НОМЕРА АННЫ ДЕНЬ
Анна стоит у окна и не оборачивается, когда без стука входит мрачный Арбенин.
АРБЕНИН Я знаю. Он был здесь, в этой самой комнате.
Анна плотнее кутается в шаль, точно ее знобит. Она смотрит в сторону, где должно быть Японское море.
АННА (устало) Да, он был здесь. Ну и что? Я его люблю.
АРБЕНИН Мы возвращаемся в Петербург.
АННА (тихо) Я остаюсь. (она не желает больше говорить о том, что, наконец, решила для себя) Или уеду к отцу.
Для Арбенина такой поворот разговора оказывается неожиданным, и он привыкает к ее словам. Наконец тоже принимает решение.
АРБЕНИН Хорошо. Может, это и к лучшему. Мы остаемся.
Он выходит, так как у него уже нет сил сдерживать нарастающий изнутри гнев.
ИНТ. КОРИДОР ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Арбенин проговаривает сквозь стиснутые зубы.
АРБЕНИН Он должен за это заплатить.
Ему навстречу от лестницы идут слуга-носильщик и присматривающий за ним Секретарь. Слуга несёт тяжёлые чемоданы. А Секретарь ещё возбуждён от происшедших событий и воспоминаний о недавней погоне, и Арбенин решает подождать его. Носильщик обходит не разошедшихся постояльцев, озабоченных жандармов и заносит чемоданы в номер Арбенина. Секретарь же наклоняется к уху хозяина, его глаза блестят преданностью гончей.
СЕКРЕТАРЬ АРБЕНИНА (тихо, только для Арбенина) Он был на вокзале! Я видел его!
АРБЕНИН (резко, но так же тихо) Найди готовых на всё головорезов. Эту романтическую историю надо заканчивать.
НАТ. ГОРОДСКОЙ ПОРТ ДЕНЬ
Шуйцев помогает Наташе сойти с пролетки напротив большого, поставленного под разгрузку судна. На причале близ судна никого не видно, и ни на напуганного, протрезвевшего извозчика, ни на сошедших с пролетки некому обращать внимание. Щуйцев и Наташа ждут, пока пролетка отъезжает, затем торопливо идут в сторону от корабля.
Они направляются к дальней части пристани, где выделяется ряд бревенчатых складов городских купцов. Там четверо китайцев-грузчиков заканчивают работу: они переносят последние тюки и ящики с деревянного настила в трюм потрёпанного и обшарпанного кораблика, от высокой черной трубы которого ветерок гонит к берегу, к складам облачка дыма.
Молодой коренастый мужчина, помощник Ражина, который помогал в побеге Шуйцеву и Истоватову, запирает ближайший склад, и видит, как к судёнышку подходят Наташа и Шуйцев. Он в перебежку направляется к ним.
НАТ. КОРАБЛИК ВОЗЛЕ ПРИСТАНИ ДЕНЬ
Шуйцев снимает с себя пальто, шляпу, сверху на шляпу аккуратно кладёт шарф и передаёт помощнику Ражина. Затем пожимает руку взволнованной происшествием девушке.
ШУЙЦЕВ Спасибо!
Но она видит на борту кораблика Истоватова, обрадовано машет ему рукой.
НАТАША Аркадий! (идёт к нему по трапу) Я с вами!
Она оборачивается к Шуйцеву и помощнику Ражина.
НАТАША (продолжая) Всегда хотелось посмотреть Камчатку.
Она объявляет своё намерение так, что у них нет времени её разубеждать. Шуйцев и помощник Ражина тоже поднимаются на борт судёнышка. Девушка довольна, она поворачивается к Истоватову, и он тоже отчего-то ей рад.
Трап убирают, кораблик начинает кудахтать, разворачиваться, отходить от пристани к открытому серому морю. Шуйцев, все еще без верхней одежды, всматривается в размываемый наползающим туманом город, старается отыскать глазами гостиницу, где он оставил единственную дорогую ему женщину. Встретятся ли они ещё когда-нибудь? Страшно думать об этом. И он старается не думать. А ведь, положа руку на сердце, на что-то надеется. На что?
НАТ. РАВНИНА КАМЧАТКИ ДЕНЬ
На западе видны капризно притихшие вулканы. Белоснежные вершины их освещены не летним, но еще и не осенним солнцем. А равнина насыщена красками буйной зелени.
Тропой среди высоких трав на низкорослой, но очень выносливой якутской лошадке неторопливо едет пожилой мужчина СТЕПАНЫЧ. Он поглядывает по сторонам по привычке давно живущего в диких местах человека. Он поглядывает по сторонам по привычке давно живущего в диких местах некогда образованного, страдающего запоями человека. Однако сказать о нем – старик, не поворачивается язык. На нем видавшая виды холщёвая куртка цвета хаки, за спиной торчит старое одноствольное ружье. На поясе, под левую руку, крепится в ножнах большой нож, с каким местные охотники ходят на медведя.
В котомке Степаныча, справа от залатанного седла, устало прикрывает глазки утомленный переходом щенок лайки, а мать его, такая же заматерелая от охотничьей жизни, как и ее хозяин Степаныч, без всякого любопытства к окружающему бежит следом за лошадиным хвостом.
Шляпа и вытянутое лицо едущего в травостое Степаныча попадают в прицел ствола нарезного ружья крупного калибра. Ствол, как подзорная труба без стёкол, начинает перемещаться: оставляет Степаныча, и в нем картинками пробегают дальние сопки, потом внезапно близко – стены почерневшего от времени бревенчатого сруба, распахнутая дверь. Ствол замирает, когда в светлый круг попадают босые загорелые ноги девушки: она стоит на полу в полумраке внутри сруба. Далее ствол продвигается по ногам вверх, до края светлого, из простого ситца платья, потом выше, еще выше; остановка происходит лишь на весьма привлекательном месте ниже спины.
НАТ. ДВОРИК ВОЗЛЕ СРУБА ДЕНЬ
Истоватов опускает ствол мощного американского винчестера на колено. Смотрит уже на всю Наташу. Она причесывается в прохладе избы перед настенным зеркальцем, вертит головой, старается разглядеть, хорошо ли уложены волосы, но всё время ухитряется быть спиной к нему. Чем-то недовольная, она вновь растрёпывает волосы. Собирая ружьё после смазки, Истоватов мрачно, с неохотой поворачивает голову к Степанычу, который въезжает в перекопанный и затоптанный дворик.
Степаныч легко спешивается, поправляет штаны возле своей низкорослой лошади. Его лайка плюхается возле жердей, которые ограждают дворик от густой травы вокруг. Степаныч накидывает поводья на ограду, отцепляет от седла котомку со щенком. Вместо приветствия хватает малыша под брюхо, опускает на лавку.
СТЕПАНЫЧ Вожака надо растить самому, с дитячьего возраста.
Щенок оживляется, обнюхивает штанину и босую ступню Истоватова, за ними шомпол, грязную тряпку со следами масла и гари. Истоватов подхватывает его, ставит рядом с винчестером на колено, позволяет куснуть за палец. Лицо его светлеет. Но вновь становится хмурым, когда под навес из сруба выходит Наташа с полотенцем на плече.
СТЕПАНЫЧ (всё ещё молодцом) Не скучно у нас, красавица?
НАТАША (шутливо) За три-то месяца? Были б мужчины.
Она лебедушкой выходит со двора и протоптанной тропинкой пропадает за кустарником. Истоватов без желания играет со щенком; молчит и Степаныч.
Воздух у тропинки жужжит от многочисленной мелкой живности. То там, то здесь, взлетают стайки птиц.
НАТ. НЕБОЛЬШОЙ ВОДОЁМ ДЕНЬ
Наташа выходит к укрытому деревьями небольшому водоему с чистой прозрачной водой. Скидывает платье, остаётся в нижней рубашке, приседает на ствол поваленного дерева. Она медлит, не идёт в воду, высматривает что-то в просвете, в котором много дальше тянется ряд невысоких деревьев, закрывающий речку. Наконец она видит то, что ей нужно.
НАТ. БЕРЕГ РЕЧКИ ДЕНЬ
Загорелый до бронзового оттенка кожи Шуйцев со своим именитым ружьем за спиной пробирается сквозь заросли трав у самого берега. Он никуда не спешит, беззаботно направляется против речного течения. С пояса у него свисает утка, и он имеет вид человека, которому больше уже ничего от жизни не нужно. Выгоревшую, болотного цвета шляпу он держит в левой руке вверх дном и выбирает из нее набранные ягоды, – по одной закидывает в рот, небрежно сплевывает, если попадается косточка. Ягод в шляпе много, и по тому, как он с ленцой закидывает их в рот, видно, что к дому идти ему не хочется.
Внезапно в той стороне, где деревья укрывают водоем с горячими подземными источниками, раздаётся испуганный девичий вскрик. Вскрик обрывается звучным всплеском, и там слышится шум борьбы. Шуйцев замирает. Вытряхивает из шляпы ягоды, надевает ее, скидывает с плеча ружье и бежит на шум.
Его оголенные руки больно царапает жесткая трава. Он приближается к водоему, вырывается из травостоя и, переходит на шаг, сплёвывает, жалея о выброшенных ягодах.
НАТ. НЕБОЛЬШОЙ ВОДОЁМ ДЕНЬ
На поваленном дереве платье Наташи. Она сама по шею погрузилась в горячую воду, мокрые волосы на её затылке обращены к нему, будто она не догадывается о его присутствии. Его тень спрыгивает на воду, и когда он останавливается на краю водоема, голова тени накрывает её голову. Она продолжает плескаться; потом спокойно оборачивается, осматривает его с ног до головы, точно изучает и оценивает. Она медленно приближается к берегу.
НАТАША Дай руку.
Как заколдованный её голосом и видом, он протягивает руку, хватает за теплую нежную кисть, предчувствуя, что за этим последует. Но она все равно сдергивает его – он нелепо взмахивает руками и плюхается в водоем.
Он выныривает на поверхность, отплёвывается и откашливается водою. Вытирает лицо ладонями, но глаза открыть она ему не позволяет: брызгает пригоршнями и весело от души смеётся. Первое, что он видит, когда она прекращает дурачиться, ее развитая высокая грудь под полупрозрачной от воды нижней рубашкой, плотно облепляющей упругое женское тело. Она тихо приказывает.
НАТАША Вынеси меня.
Он медлит, не в силах оторвать от неё взгляда.
НАТАША (насмешливо) Ты что, не знаешь, как обращаться с девушкой? Ну же!
Он берёт её на руки, но ватные, непослушные ноги скользят по дну. Девушка только крепче обхватывает его за шею. Прижимается, влажными и горячими губами отыскивает его дрожащие. Глаза ее закрываются, она чуть стонет.
ШУЙЦЕВ (выговаривает с хрипом) Я упаду.
Девушка приходит в себя. Отстраняется, соскальзывает с его рук. Он пытается следом за ней выбраться из воды, но она внезапно сильно сталкивает его обратно, в водоем. Она подхватывает платье.
НАТАША Впервые встречаю такого дурака. Может ты больной?
От ее рубашки, тела поднимается пар, и, стоя над ним, она опять смеётся, на этот раз нехорошо. Затем отворачивается и медленно уходит по тропинке. Он стоит в воде, трясёт головой, будто отгоняет болезненное наваждение, и криво усмехается невесёлым мыслям, частью связанным с Истоватовым.
ШУЙЦЕВ Наверно… это была русалка.
НАТ. ТРОПИНКА СРЕДИ ВЫСОКОЙ ТРАВЫ ДЕНЬ
Обеспокоенный Степаныч идёт быстро и по-охотничьи почти бесшумно. Он видит идущую навстречу Наташу, необычно грустную, и прежде чем она его замечает, благоразумно сходит с тропинки, приседает, прячется в траве.
Девушка в платье, а сырую нижнюю рубашку несёт в руке. Она останавливается, когда шагах в десяти перед нею тропинку преграждает Истоватов с винчестером в руках. Истоватов по очереди вгоняет в трубчатый магазин винчестера два патрона. Затем указательным пальцем берётся за курок. Степаныч намеревается выйти к ним, но его удерживает голос девушки, нежный и ласковый.
НАТАША Аркадий? Ты как, сначала жену застрелил, а потом ее любовника? Или наоборот?
ИСТОВАТОВ Тебя я застрелю первой.
Она без страха идёт на него, и он невольно отступает с тропинки в самые заросли.
НАТАША Когда будет за что.
Истоватов недоверчиво хмурится, но убирает палец с курка и тяжело идёт за ней следом. Степаныч ждёт, пока они удалятся, и бесшумно выходит из травы и не по возрасту живо направляется туда, откуда возвращалась девушка.
НАТ. БЕРЕГ ВОДОЁМА ДЕНЬ
Шуйцева он застаёт у водоема. Тот сидел на поваленном дереве и выливает воду из сапога, затем из другого. Степаныч садится рядом, молча смотрит, как он отжимает белье, развешивает на сухих ветках для просушки.
ШУЙЦЕВ Ты как-то говорил. В сотне верст к северу есть заброшенный зимовник?
Степаныч понимает, что он имеет в виду, и не отговаривает.
СТЕПАНЫЧ Надолго собрался?
ШУЙЦЕВ Надолго.
СТЕПАНЫЧ Вечером?
Шуйцев не отвечает.
СТЕПАНЫЧ Подумай... Дурная слава о том зимовье. Двое сгинули. Места медвежьи, безлюдье совсем...
Шуйцев упорно отмалчивается, и Степаныч вздыхает, затем обстоятельно объясняет.
СТЕПАНЫЧ Часть пути лодкой проплывёшь … До низовий Камчатки, а там приточной речкой поднимешься к ее началу. А там придется несколько ходок делать. На себе тащить все.
НАТ. БЕРЕГ РЕЧКИ ВЕЧЕР
Вечернее солнце красно отражается на ровной глади речки, накрывает ее у берега длинными тенями деревьев. В безветрии листья застыли на ветках. Прыгает, играет рыба, и на водной поверхности появляются круги. Шуйцев и Степаныч заканчивают загружать легкую лодку. Истоватов тоже на берегу, но не помогает.
Шуйцев на горку укрытых брезентом вещей кладёт свое ружье и бинокль императора. Затем поднимается к молча стоящему Истоватову, протягивает руку. Тот вяло жмёт ее, и Шуйцев ободряюще улыбается, встряхивает его за плечо. Истоватов лишь слабо улыбается в ответ.
ШУЙЦЕВ Выживем эту зиму, не пропадем.
И он решительно направляется к лодке. Оборачивается на шорох быстрых шагов догоняющего товарища. Они обнимаются. Шуйцев старается пошутить.
ШУЙЦЕВ Прощай, лейб-гвардия.
Истоватов Прощай...
Шуйцев спускается к воде, пожимает руку Степанычу и забирается в лодку. Лайка Степаныча прыгает за ним, но затем выпрыгивает на берег, к ногам хозяина. Управляясь одним веслом, Шуйцев быстро отплывает по течению речки.
ШУЙЦЕВ (сам себе) Может, и свидимся.
НАТ. РЕЧКА ВЕЧЕР
Настроение у Шуйцева улучшается, он расправляет плечи и веселеет, даже вспоминает и мурлычет под нос арию тореодора из оперы «Кармен».
Он плывёт до поздней ночи. Сначала гребёт. Потом только подгребает, удерживая лодку посреди течения.
НАТ. БЕРЕГ РЕЧКИ НОЧЬ
В костре потрескивают сухие ветки и сучья в огне. Шуйцев лежит на разостланном тулупе, ему не спится. Он смотрит в игру пламени, и ему видится в ней размытый образ лица Анны.
НАТ. САД ОСОБНЯКА ВОЗЛЕ ВЛОДИВОСТОКА ДЕНЬ
В воскресный день августа солнце ослепительное и жаркое, золотым сиянием отражается в высоких западных окнах двухэтажного особняка. Из окон восточной стороны, которые в этот час в тени дома, открывается чудесный вид на Уссурийский залив и ту часть ухоженного парка, в котором выложен сад камней, напоминающий о соседней Японии. Сад камней отделяется посаженными в ряд и ровно подстриженными кустами от теннисного песчаного корта, на котором взмокли от пробежек и ударов по мячу двое молодых людей, – оба раскованностью походят не то на студентов старших курсов, не то на начинающих предпринимателей. Дальше беседка, непременные русские качели. А за ними четыре женщины и трое мужчин увлеченно играют в жмурки.
Анна водит. Черная бархатная лента, бантом завязанная на гладком с короткой стрижкой затылке, закрывает ей глаза, делает её беспомощной, что доставляет участникам игры видимое удовольствие. Они без шорохов, на цыпочках ускользают от ее вытянутых рук, вдруг хлопают в ладоши: за ее спиной, потом сбоку, а стоит ей повернуться на хлопок, кто-то другой хлопает опять за ее спиной.
Прекрасную половину в этой забаве составляют Жена городского головы и две ДЕВУШКИ лет восемнадцати. От мужчин принимают участие два молодых морских офицера и донжуанствующий чиновник. Девушка, которая раскованнее своей подруги, увёртывается из-под руки Анны, возбужденно подавляет смешок кулачком, и донжуанствующий чиновник, как бы неуклюже оступается возле неё, оказывается пойманным Анной.
АННА А-а, поймала!
Девушки и офицеры весело хлопают в ладоши.
ДЕВУШКИ (весело щебечут чиновнику) Теперь вы! Теперь вы!
Донжуанствующий чиновник принимает повязку у Анны, задерживает её руку в своей. Он глядит ей в глаза, старается приучать ее к впечатлению особой душевной близости между ними.
МЕСТНЫЙ ДОН ЖУАН Завяжите мне сами.
Одна из девушек подлетает к ним.
ДЕВУШКА Давайте я!
Анна легко отдаёт ей повязку.
АННА Она это сделает лучше.
Анна невзначай оборачивается и видит Арбенина на лужайке для игры в гольф. Арбенин примеряет клюшку для удара по мячику. Он замахивается, сильно поддевает клюшкой мяч, но тот летит не туда, куда он рассчитывает. Видно, что он слабый игрок. Гольф не вызывает у Анны любопытства, и она отворачивается.
Арбенин с досадой передаёт клюшку поджарому АНГЛИЧАНИНУ, у которого его неудача вызывает смех.
АРБЕНИН Игра для зажиревших наций. Никакого удовольствия.
Почти ровесник Арбенина, Англичанин производит впечатление всегда деятельного человека, – прежде чем продолжить игру, он замечает, указывая на Анну и остальных, кто играет с ней.
АНГЛИЧАНИН Там, кажется, охота на вашу жену.
АРБЕНИН Зубы обломает.
АНГЛИЧАНИН Завидная уверенность в красивой жене… Показываю еще раз.
Он устанавливает белый шарик, размахивается клюшкой и резко ударяет. Но и у него выходит неважно, и Арбенин насмешливо хлопает в ладоши.
АНГЛИЧАНИН Сегодня не везет.
Он не азартен, но не ставит клюшку в стойку. Оба оставляют игру, не спеша идут по лужайке к рыжей песчаной дорожке. Англичанин ненавязчиво завязывает деловой разговор, помогает изъясняться клюшкой.
АНГЛИЧАНИН У вас вся собственность в недвижимости. Только в России. Не так ли? Умные люди считают, Россия идет к революции. (делает многозначительную паузу) Вам не страшно? Однажды проснётесь, а уже полностью зависите от иностранных вложений отца красавицы жены. Да к тому же столь молодой…
Он примолкает, старается заглянуть в глаза Арбенину. Тот ничем не выдаёт заинтересованности в таком разговоре, но будто ничего не имеет и против продолжения. Они выходят на дорожку, прогуливаясь, направляются в сторону залива.
АНГЛИЧАНИН Я понимаю. Продать свои поместья, явно вывозить деньги за границу для вас невозможно. Такой шаг, потеря положения при дворе.
Он опять смолкает, и на этот раз молчание его красноречиво, продолжительно. Арбенин внешне не показывает интереса.
АРБЕНИН Что вы предлагаете?
АНГЛИЧАНИН Моим сделкам не должны мешать ваши чиновники. Вы получите приличный процент. Я его буду переводить в ... процветающую страну.
Он перехватывает взгляд Арбенина. Тот наблюдает, как два рослых жандарма ведут к особняку каторжника Шаву, переодетого в штатское, однако со связанными у живота руками.
АРБЕНИН Какой процент?
Англичанин облегчённо выдыхает.
АНГЛИЧАНИН Ну...
АРБЕНИН Хорошенько подумайте… Пока не вернусь.
Он оставляет Англичанина, быстро идёт к парадным дверям особняка.
ИНТ. КАБИНЕТ АРБЕНИНА ДЕНЬ
Арбенин входит в свой просторный кабинет на нижнем этаже, где в кресле возле письменного стола из красного дерева нагловато откидывается Шава. Арбенин рукой показывает жандармам на дверь.
АРБЕНИН Оставьте нас.
Арбенин плотно прикрывает за ними дверь, запирает ее на ключ. Он направляется к столу и суёт ключ в карман легких брюк. Он устраивается за столом на своём мягком стуле с обитыми вишнёвым бархатом подлокотниками, после непродолжительной паузы спрашивает.
АРБЕНИН Не догадываешься? Зачем вдруг оказался здесь?
ШАВА (лениво) Нэ-эт. Я возму сигару?
Он тянется к шкатулке, однако всё же замирает, ждёт разрешения. Арбенин затягивает с ответом, даёт понять, кто здесь хозяин положения.
АРБЕНИН Да, конечно.
Шава берёт из шкатулки сигару; берёт и Арбенин. Арбенин зажигает спичку, прикуривает сам, затем подносит ее к концу сигары грузина. Шава глубоко затягивается дорогим дымом и, наслаждаясь хорошим табаком, медленно выпускает кольцо, опять откидывается в кресле. Он разглядывает Арбенина и начинает ухмыляться.
ШАВА Я тэбэ нужэн. Да?
АРБЕНИН Ты ловкий стрелок. С сотни шагов попасть в сердце князя? На такое немногие способны…
Шава вроде бы не очень внимательно слушает, заставляет Арбенина продолжать.
АРБЕНИН Но Шуйцев очень меткий стрелок. Я видел сам.
Шава изменяется в лице, становится серьезным, пристально смотрит на огонек на конце сигары. Вдруг говорит без акцента, но не удивляет Арбенина.
ШАВА И мне ничего не будет?
АРБЕНИН Попадешь под амнистию. За князя. А Шуйцев вне закона, никому не нужен. Но его надо найти. Я дам тебе след. Подбери четверых... Впрочем, не мне тебя учить.
Он вынимает из ящика тугую пачку банкнот, бросает на стол.
АРБЕНИН (продолжая) На расходы. Жандармов я отпущу.
Шава небрежно показывает связанные руки.
ШАВА Не боишься, сбегу?
Арбенин вынимает из ящика стола острый короткий нож и подталкивает к противоположному краю стола.
АРБЕНИН Отомстить за оскорбление – дело чести для настоящего мужчины. Или нет?
ШАВА Я найду, и вырву ему сердце!
Он берёт нож, сам разрезает верёвку на руках. После чего суёт деньги во внутренний карман пиджака.
НАТ. ГОРОДСКОЙ ПОРТ НОЧЬ
Автомобиль купца Ражина мчится вдоль растревоженной пристани, направляется к зловещему многоязычному пламени, которое пожирало крупный склад. Огонь угрожает перекинуться на соседние постройки и нанести ещё больший ущерб. Вблизи склада автомобиль с лязгом тормозит, останавливается в опасной близости от бушующего пожара.
Ражин выпрыгивает из машины. Прикрывает лицо рукавом пиджака и, насколько может, приближается к треску пламени, которое выбрасывает в небо черные столбы дыма. Вокруг мечутся тенями люди. Выплескивают на огонь воду из полных ведер, и вода тут же с шипением превращается в пар; отбегают к причалу, черпают воду прямо из моря. Но склад подожжен умело: горит со всех сторон – надежды потушить его нет.
Ражин вздрагивает. Рядом останавливаются грузин с разбойничьими повадками и двое его сообщников, которые вместе с ним были на каторге: китаец ЧАК и Чеченец. Шава и эти двое в черных рубахах спокойно смотрят на терзаемый пламенем склад.
ШАВА (обращается к своим головорезам) Хороший склад. Много дорогих товаров. Завтра можэт сгорэть сосэдний. А?
ЧАК Может.
ЧЕЧЕНЕЦ (Ражину) Почэму ты такой упрямый? Он твой родствэнник, да? Такому, как ты, нехорошо стать бэдным.
Ражин опускает глаза, молчит, снова смотрит на огонь, жадно лижущий доски складских крепких стен. Отворачивается и сутулится, бредёт к отъехавшему на безопасное расстояние автомобилю.
НАТ. ГОРОДСКОЙ ПРИЧАЛ НОЧЬ
Возле причала грузится небольшое суденышко. Оно уже под парами: из трубы валит густой дым. Шава, китаец, Кривой нос, Чеченец и ПЯТЫЙ ПОДЕЛЬНИК Шавы, рослый, со шрамами на лбу и щеке, заносят в трюм несколько последних ящиков и мешков. Они сами убирают трап.
Кораблик отходит от пристани, разворачивается и с тарахтением отправляется в открытое море, в сторону, где пробивается к тёмному небу бледный лучик солнца. В сторону, куда он уже отвёз Шуйцева и Истоватова.
НАТ. БЕРЕГ ВЕРХОВЬЯ РЕЧКИ ДЕНЬ
Дуплетом ухают холостые выстрелы ружья – и не в меру любопытный медведь отпрыгивает от вытащенной из воды лодки. Крупный зверь с шумом и брызгами грузно плюхается в речку, по брюхо в холодной воде скоро перебирается на близкий другой берег и исчезает из виду за низкими деревцами.
Шуйцев откладывает ружьё, продолжает работу. Он напряженно, рывками потягивает книзу перекинутую через верхний сук крупной сосны веревку, на другом конце которой болтается битком набитый брезентовый тюк. Когда тюк поднят почти под сук, Шуйцев крепко обматывает веревку вокруг толстой нижней ветки, затягивает надежный узел, за ним еще один. Удовлетворенный тем, как обезопасил свой груз, он выволакивает пустую лодку в кустарник и заваливает сверху камнями.
За спиной вещевой мешок с самым необходимым, на груди бинокль с двуглавым орлом, в руках бесценное призовое ружье, – так он днём пробирается по едва заметной тропе, которой давно уже никто не пользовался. Зазубрины на валунах и на коре приметных сосен старые, едва различимы. Он проверяет их на ощупь и уверенно направляется дальше.
В сумерках он подбирается к хребту водораздела и сталкивается с парой снежных козлов: самец, за ним самка запоздало припускают от него прочь к скальному укрытию. Инстинкт охотника заставляет его вскинуть ружье, но он не стреляет без нужды в этих редких животных.
Ночью он долго смотрит в огонь костра, сидит и задумчиво ломает, подбрасывает к красным углям сучья. Вдали раздаётся то ли вой, то ли стон; шорохи и трески окружают его, подбираются со спины, но они не беспокоят его.
Следующим днем, к полудню, он видит на скале вырубленный небольшой крест. Останавливается, сбрасывает вещи на землю, достаёт из вещевого мешка от руки нарисованную карту. На карте отмечен этот крест, и от креста стрелка указывает на крошечное изображение избы.
ИНТ. ПОМЕЩЕНИЕ ТРАКТИРА В ПЕТРОПАВЛОВСКЕ-КАМЧАТСКОМ ДЕНЬ
Степаныч сидит за грубо сколоченным угловым столом, в нехорошей, но щедрой компании. Шава и Кривой Нос сидят против него на жесткой лавке. В маленькие, прямо над землей, оконца проникает и рассеивается пасмурный дневной свет, и в трактире иных посетителей и завсегдатаев пока нет. Степаныч в отличие от собутыльников заметно пьян. Шава только ему наливает в стакан водки и подаёт соленый огурец, но Степаныч отстраняет огурец как вещь совсем необязательную. Он решается.
СТЕПАНЫЧ Ладно. Вижу, вы его друзья, а значит мои… (икает и приподнимает палец) Это он меня вспомнил.
Он пытается обернуться к стойке, где серой тряпкой протирает посуду болезненного вида худой хозяин, который прислушивается к их разговору.
СТЕПАНЫЧ Антоныч, две бутылки возьму с собой! Они (указывает на Шаву и остальных) заплатят. Смотри мне, дай Смирновской! Проверю.
Он сам тянется к бутылке на столе и снова икает. В этот раз Шава бутылку отодвигает. Степаныч сдаётся.
СТЕПАНЫЧ Ладно, слушай...
НАТ. БРЕВЕНЧАТАЯ ХИЖИНА ВЕЧЕР
Шуйцев выходит из лесу и видит бревенчатую хижину. Слева горы северной части Срединного хребта – крупной гряды Камчатского полуострова. Солнце вот-вот коснётся их нижним краем. Дальше к северу белеет снежная шапка вершины большой горы. В сотне шагов за хижиной угадывается обрывистый берег, на котором разбросаны принесённые с гор буйными весенними полноводьями угловатые валуны и камни поменьше. Оттуда доносится тихий шум мелководной в конце лета горной речушки.
Дверь хижины почернела от времени, освещённая закатным красным светом она распахивается от одного толчка руки Шуйцева и будит деревянным скрипом мёртвую тишину за ней.
ИНТ. ПОМЕЩЕНИЕ ЗИМОВЬЯ ДЕНЬ
За своей тенью Шуйцев заходит внутрь и осматривается. Грубый деревянный стол, лавку, грубо, но добротно сложенную из камней печь облепляет ветхая паутина. Возле печи горкой лежат дрова и сучья, на столе перевернутая жестяная чашка, на печи выделяется котелок. Из старой шкуры медведя, которая покрывает лежанку, спрыгивает на пол серая парочка грызунов и скрывается в угловой щели.
Под оконной дырой, частично закрытой обрывками бычьего пузыря, лежит человеческий скелет. Костяшки пальцев правой руки удерживают тронутое ржавчиной, с изъеденным черным прикладом одноствольное ружье; на нелепо облегающем бедренные кости кожаном поясе с десяток патронов. И на всем – чуть не в палец толщиной серая пыль.
Шуйцев делает шаг к скелету и вздрагивает – так стукает по кости поддетая его сапогом стреляная гильза. Он наклоняется, поднимает ее, замечает вторую.
НАТ. КРАЙ ЛЕСА ВЕЧЕР
При последних лучах верхнего края солнца он хоронит скелет: возле леса обкладывает камнями, укрепляет между ними простенький крест: две толстые ветки, связанные полоской кожи. Отряхивает рубашку, штаны и возвращается в хижину.
ИНТ. ХИЖИНА ЗИМОВЬЯ ВЕЧЕР
Связанными прутьями он наскоро убирает мусор. Когда наклоняется у лежанки, суёт веник под свисающую с неё медвежью шкуру, поддевает какой-то предмет. Неожиданный жуткий металлический лязг заставляет его отпрыгнуть к лавке; опрокидываясь на неё, он локтем сбивает котелок с кружкой, и они с грохотом падают на пол. Он встаёт, приподнимает обвисающую часть шкуры – под лежанкой челюсти капкана на медведя намертво схватили прутья, переломили некоторые из них.
НАТ. ОБРЫВИСТЫЙ БЕРЕГ РЕЧушКИ ВЕЧЕР
С котелком и кружкой он спускается к шумящей горной речушке. Солнце уже спряталось за хребет, но сумерки ещё не наступили. Серо и прохладно. Вода в речушке прозрачно чистая, в ней поднимаются против течения рыбины.
Вода почти ледяная, но он тщательно отчищает песком и кружку и котелок. Зачерпнув со дна песок, гоняя его и воду в котелке вкруговую, он отмечает: что-то тускло блестит грязной желтизной. Шуйцев осторожно вынимает из котелка блестевшую песчинку. Это золото! Много выше против течения с обрыва берега срывается и с перестуками скатывается камень. Шуйцев живо выпрямляется.
Настороженно ступая, он идёт вдоль речушки, высматривает на ходу все возможные укрытия. Внимание его привлекает небольшая каменная плита под обрывом, её как будто недавно сдвигали. Он приподнимет её за край. В ямке под плитой плотно сложены пустые жестяные банки из-под консервов. Надписи английские. Он опускает плиту на место, и наконец видит отпечатки чужих сапог.
ИНТ. ХИЖИНА ЗИМОВЬЯ ВЕЧЕР
Он скоро возвращается в хижину с котелком полным воды, ставит его на стол. Проверяет в оставленном на столе ружье патроны, с ружьем и биноклем выходит из хижины, с порога в бинокль тщательно оглядывает близкие и дальние окрестности. Однако даже его опытным глазам охотника ничего подозрительного обнаружить не удаётся.
ИНТ. ХИЖИНА ЗИМОВЬЯ НОЧЬ
Поджав ноги, он сидит на заменяющем стул низком пеньке, и в пляске отсветов и теней от весело играющего пламени в печи задумчиво смотрит на раскрытый в готовности захлопнуться капкан. Куском щепы он медленно надавливает на рычажок, и челюсти капкана со злобным лязгом хватают дерево. Шуйцев подкладывает в печь еще одно полено, берёт капкан.
В полуночном лесу ухает сова, потом опять и опять. За окном раздаётся хруст ветки. В оконце заглядывает тень, кто-то ножом распарывает поправленный Шуйцевым бычий пузырь и осторожно вводит ствол карабина, целя в спящего на лежанке под шкурой медведя. Внезапно за порогом удовлетворенно клацает медвежий капкан и дико взвывает молодой мужчина. Тут же палит карабин, и в шкуру на лежанке впивает пуля, но со звуком, с каким пуля попадает в полено. Стреляющий за оконцем вдруг весело и громко смеётся, и ствол карабина исчезает. Это ГАРРИ, его голос молодого и образованного человека восклицает.
ГАРРИ (за окном) Джек! Этот парень нас надул.
Джек не разделяет его восторга, продолжает выть и разбираться с капканом.
ГАРРИ (кричит через оконце в хижину) Эй, парень!? Я тоже знаю эту детскую игру! Считаю до трех и бросаю гранату. Слышишь? Выходи!
Шуйцев около двери прижимается спиной к бревнам. Его палец на курке ружья.
ШУЙЦЕВ На каких условиях?
ГАРРИ На наших!
НАТ. ВХОД В ПЕЩЕРУ УТРО
Шуйцев просыпается возле крутого обрыва, против входа в полумрак пещеры. Он со связанными за спиной руками валяется на каком-то рванье с застарелым неприятным запахом пота. Он кашляет, плюётся мокротой: делает это от души, но плевок не долетает до речушки, которая равнодушно журчит среди камней. У входа в пещеру, рядом с Шуйцевым валяются драги, прочий инструмент сезонных золотодобытчиков, противозаконно промышляющих в чужой стране. Он приподнимает голову и видит троих, по виду американцев.
Высокий и долговязый Джек выносит из пещеры вещевой мешок. У него только левая нога в сапоге. Рану от капкана на другой ноге стягивает белый бинт, и к стопе тряпкой подвязана подошва старого растерзанного ножом и руками ботинка. Джек мрачен и, вынужден ступать на подошву ботинка только пяткой, он сильно хромает. Он проходит мимо Шуйцева к камню, на котором грязный свитер, садится на него. Вытряхивает содержимое мешка, принимается разбираться в барахле.
Из камней выложена печь дикарей, и рядом с ней возится Гарри. Он с привычной сноровкой вываливает содержимое двух консервных банок с тушенкой на перекрывающую огонь закопчённую сковороду.
Третий из золотодобытчиков, самый крупный и сильный, МОЛЧУН. Он сосредоточенно укладывает в два окованных бронзой дубовых сундучка кожаные колбаски, очевидно наполненные золотым песком.
Гарри оставляет тушенку ворчать на сковороде, с ножом в руке весело подходит к мрачному Шуйцеву.
ГАРРИ Как спалось?
ШУЙЦЕВ Как в розовом детстве.
Гарри доброжелательно улыбается.
ГАРРИ Я врач, хирург. Был им. А ты, офицер?
ШУЙЦЕВ Был им.
ГАРРИ Так и думал. Знаешь, никак не могу избавиться от воспоминаний… Когда-то я давал клятву Гиппократа. Полагаю, ты тоже не можешь забыть об офицерской чести.
Он переворачивает Шуйцева, ножом распарывает кожаный ремень на кистях его рук.
ДЖЕК Гарри!?
От возмущения он рывком привстаёт и охает от боли в растерзанной капканом ноге.
ДЖЕК (продолжая) Ты сумасшедший!
Гарри старается его успокоить.
ГАРРИ Джек. Ты, что ль, понесешь это чертово золото?
НАТ. БЕРЕГ ВОЗЛЕ КАМЕННОЙ ПЕЧИ УТРО
Они вчетвером сидят вокруг печи, каждый на своем камне, у каждого на коленях по жестяной миске с горячей тушенкой и сваренной вермишелью. На печи стоит открытый котелок, вода в нем закипает, и Гарри отрывается от еды, бросает в него горсть чая.
ГАРРИ (думающему о своём Шуйцеву) Пару дней, и мы бы не встретились. Теперь придется тебе проводить нас к устью, к губе. (вдруг искренне) Давай с нами в Америку.
Он пинает распахнутый, заполненный кожаными колбасками сундучок.
ГАРРИ (продолжая) Помогу вначале.
Шуйцев под его веселым и внимательным взглядом доедает тушенку, опускает миску на землю. Гарри принимается за прерванную еду, а Шуйцев ладонью трогает горячее больное горло: на лице его отражается беспокойство, что он простудился.
ГАРРИ (продолжая) Без общества ты опустишься. А в этой стране тебе обратной дороги нет.
ШУЙЦЕВ С чего ты взял?
Гарри подхватывает со своего приготовленного к походу вещевого мешка бинокль с двуглавым орлом на корпусе.
ГАРРИ Эта штука мне рассказала.
Он вешает бинокль себе на шею. Джек не вмешивается в разговор, но всем своим видом выражает недоверие к Шуйцеву. Он посмеивается над некоторыми словами Гарри, вроде как про себя, но и не скрывает этого. Молчун же ничем не выказывает собственного отношения к разговору. Когда закончили есть, он собирает пустые миски, несёт мыть к речушке.
НАТ. РУСЛО РЕЧУШКИ УТРО
После завтрака тронулись в путь. Речушка мелкая, и они идут пешком. Продвигаются только по руслу и вниз по течению. Кроме Джека, у всех за спинами горбами выступают заполненные вещами мешки, а Шуйцев и Молчун к тому же удерживают на плечах концы толстой палки, на которой на верёвках болтаются оба сундучка с золотым песком. Вещевые мешки плотные, но не тяжелые, – основным грузом являются эти два сундучка.
При каждом неловком шаге сундучки раскачиваются и, чтобы они не мешали движению, Шуйцеву приходится идти ровно и следить за поведением невольного товарища, с которым их приходится нести. Он на ходу оглядывается. На месте лагеря не осталось приметных следов, вход в пещеру доверху завалили камнями; лишь для чего-то оставили незаметный беглому взгляду лаз над навалом камней.
Сначала впереди ковыляет Джек, опирается на две рогатины, которые служат ему костылями. Он подгибает раненую ногу и делает это без привычки неуклюже.
Потом Гарри с биноклем императора на груди, с зауэровским ружьём в руке обгоняет всех и становится во главе их небольшого отряда.
Шуйцева после стольких месяцев бродячей жизни тяготит положение невольника, зависимость от чужих обещаний и возможных капризов, и он исподволь осматривает окрестности.
НАТ. РУСЛО РЕЧУШКИ ДЕНЬ
Солнце проходит зенит, когда Джек сильно припадает на правую ногу, кричит сзади им вдогонку.
ДЖЕК Все! Не могу больше!
Гарри внимательно, в бинокль оглядывает окружающие их обрывистые склоны, нижнее течение речушки до того заворота, за которым она пропадает из виду. Затем опускает ружье, прислоняет его стволом к большому валуну и скидывает с плеча свой карабин, за ним вещевой мешок.
НАТ. МЕСТО ПРИВАЛА ЗОЛОТОИСКАТЕЛЕЙ ДЕНЬ
Молчун уходит за хворостом. Гарри опускается на колено перед сидящим на камне Джеком, разматывает бинт, пропитанный засохшей кровью.
ГАРРИ (предупреждает) Потерпи.
Джек стискивает зубы в ожидании боли, отворачивается к речушке, к успокаивающе журчащей воде. Никто не присматривает за Шуйцевым.
Шуйцев осторожно перемещается к валуну, бесшумно берёт свое ружье и, тихо ступая, удаляется к скалистому выступу на полпути к завороту русла. Едва заходит за него, разносится хлёсткий звук выстрела из карабина, и по выступу чиркает пуля.
Джек хочет выстрелить еще раз, но Гарри резко поправляет его ступню, и он взвывает от боли.
ГАРРИ Не трать патроны. Он вернется. За этим.
Гарри тычет пальцем в лежащий на вещевом мешке бинокль. Избегая смотреть на свою распухшую ногу, Джек несчастно спрашивает.
ДЖЕК Почему? Что это за вещь?..
ГАРРИ Подарок. Или награда…
Гарри накладывает мазь на рану, со знанием дела туго обматывает ее тем же бинтом.
ГАРРИ (продолжая) Понимаешь, Джек, надо быть свободным, чтобы сделать выбор.
НАТ. УКРЫТИЕ ЗА ВАЛУНОМ ДЕНЬ
Шуйцев наблюдает за ними издалека. Он стоит на коленях за большим камнем. Они поели и после еды отдыхают, сидят у костра, лениво разговаривают. Он отворачивается, приваливается спиной к камню, мучительно раздумывает, как поступить дальше. По телу пробегает волной болезненная дрожь. Он хочет привстать с холодной гальки, но не успевает этого сделать. Оттуда, где отдыхают золотодобытчики, слышатся выстрелы, вскрики озлобления и отчаяния. Шуйцев быстро и осторожно выглядывает в ту сторону.
Джек неподвижно лежит с лицом в речушке. Молчун стоит на коленях, корчится, прижимает окровавленные ладони к ране на животе. Гарри шатается, встаёт на ноги, сжимает пальцами левое плечо.
В валунах на противоположном берегу появляются трое японцев в военной одежде, без каких-либо знаков отличия. В том, кто спускается к речушке первым, по повадкам и самурайскому клинку на поясе, безошибочно угадывается ЯПОНСКИЙ ОФИЦЕР. Ловко прыгая с камня на камень, он первым перебирается через речушку возле лежащего Джека; походя, пистолетным выстрелом в голову добивает молчуна. Гарри невольно отступает перед ним.
Шуйцев целится в самурая, но опускает ружье – отступающий Гарри и самурай исчезают за скалистым выступом. Шуйцев проверяет ружье, убеждается, что в обоих стволах по патрону, и решительно и быстро взбирается на верх обрыва, бегом скрывается за прибрежными деревьями.
НАТ. МЕСТО ПРИВАЛА ЗОЛОТОИСКАТЕЛЕЙ ДЕНЬ
Гарри упирается спиной в углубление в береговом склоне, отступать дальше некуда, и самурай приближается к нему почти вплотную. Самурай улыбается.
ЯПОНСКИЙ ОФИЦЕР Курочка снесла золотое яичко. Так говорят американцы?
Гарри старается выглядеть спокойным.
ГАРРИ Так говорят русские. Я точно знаю. У меня русский дед.
Самурай оглядывается. Солдат раскрывает сундучок, вынимает из него колбаску в кожаном мешочке, развязывает узел и на его ладонь струйкой просыпается золотой песок. Под взглядом самурая солдат быстро ссыпает песок обратно.
ЯПОНСКИЙ ОФИЦЕР На это золото я вооружу полк солдат. Вернусь, чтобы выгнать русских собак и подарить Камчатку моему Императору.
ГАРРИ Слишком высокопарно для подлого разбойника.
Улыбка сбегает с лица самурая. Он медленно вынимает клинок из ножен.
ЯПОНСКИЙ ОФИЦЕР Когда проигрывает самурай, он делает себе харакири. (всаживает клинок в живот Гарри) Вы же слишком любите жить...
Шуйцев с бега отталкивается от края обрыва, с воинственным гортанным криком спрыгивает вниз. На лету он стреляет в сердце одному солдату а, когда приземляется, мягко приседает, вторым выстрелом дырявит лоб оборачивающегося, вскидывающего пистолет самурая. Не теряя ни мгновения, он крутится на ноге, перехватывает ружье за ствол, и приклад с короткого размаха неприятно чавкает, ломает шею второго солдата, который, ничего не понял, растерянно замер над раскрытым сундучком с кожаной колбаской в кулаке.
Голова солдата дергается, неестественно откидывается назад, и он с предсмертным хрипом опускается на колени, грудью завалился на сундучок, накрывает его собою.
Гарри застывает с клинком в животе, боится шевельнуться. Глаза его лихорадочно блестят. Шуйцев подходит к нему, с явным сожалением видит, что рана смертельная.
ШУЙЦЕВ Не успел.
Гарри дышал одной грудью, тяжело и часто. Говорит он чуть слышно, сглатывая кровь.
ГАРРИ Достань фотографию... из кармана.
Шуйцев осторожно достаёт из нагрудного кармана его рубашки чёрно-белую фотографию. Хорошенькая улыбающаяся блондинка с очаровательной трехлетней девочкой на руках на этой фотографии из какого-то иного мира.
ГАРРИ Золото твое, две трети... Треть - её. Обещай!
При последнем слове Гарри хватает руку Шуйцева. Лицо его серо от боли, он оседает, захлебывается наполняющей рот кровью. Шуйцев наклоняется, приседает рядом.
ШУЙЦЕВ Где ее найти?
ГАРРИ (одними губами) Сан-Франциско... На обратной стороне...
Он делает судорожную попытку глубоко вздохнуть, опускается на землю и дёргается всем телом, затихает. Шуйцев смотрит на обратную сторону фотографии, – надпись выведена женской рукой, с подписью и адресом. Он суёт фотографию в карман рубашки. Тяжело поднимается, разом устаёт от предстоящей мрачной работы.
Он кладёт последнюю плиту камня на укрывающий троих золотоискателей холмик, и не задерживается в этом месте ни минутой дольше. Вешает на плечо ценное для него ружьё, на шею бинокль императора, обеими руками поднимает за кольца сундучки с золотым песком и медленно бредёт обратно, вверх по течению. Трупы японцев остаются лежать там, где их застала смерть.
НАТ. СОСНОВЫЙ ЛЕС НОЧЬ
Уже темно, когда он засыпает землей оба сундучка в яме в корнях неприметной сосны, среди других сосен леса.
ИНТ. ХИЖИНА ЗИМОВЬЯ НОЧЬ
При лунном освещении он ногою распахивает дверь хижины, опирается спиной о косяк и перетаскивает через порог несколько стволов оружия и три вещевых мешка – все это в бессилии роняет на пол. Навалившись телом, он закрывает дверь, добирается до лежанки и в бессилии валится на нее. Лицо у него мокрые от пота. Он надрывно кашляет. Его знобит. Он закутывается в шкуру медведя.
ШУЙЦЕВ (жалобно) Анна. Мне плохо, Анна.
НАТ. ВЕРХОВЬЕ РЕЧКИ УТРО
Нежный ковер утреннего тумана стелется по воде и по пологим берегам под рыжими соснами и желтеющими кустарниками. Шава и четверо его головорезов на вместительной лодке плывут вдоль берега, напряжённо всматриваются в побережную растительность. Вдруг китаец Чак рукой указывает Шаве на шапку ветвей и острых листьев высокой сосны – в кудрявой кроне ее под суком темнеет край брезентового тюка Шуйцева.
ЧАК У меня глаз острый! Там, смотри!
ШАВА Это его.
Они пристают к берегу у тех самых кустов, возле которых за пять дней до этого высадился Шуйцев. Лодка наползает на берег, под ней хрустят камешки.
Пока трое остальных сообщников вытаскивают лодку на берег, разгружают ее, Шава и китаец поднимаются к сосне, и Чак, будучи не в состоянии дотянуться до верёвки, несколькими ударами тяжелого охотничьего ножа разрубает ветку, вокруг которой намотан и завязан узлом её конец. Срубленная ветка следом за концом веревки устремляется вверх: её своим падением быстро потащил туда брезентовый тюк Шуйцева. Тюк падает на землю у ног грузина. Шава пинает тюк носком сапога.
ШАВА Ему уже не понадобится. Если доверять болтовне старика, в два дня будем на месте.
С членами своей шайки он говорит правильно, без акцента.
КРИВОЙ НОС Вот она!
Он находит заваленную камнями и укрытую ветками кустарника лодку, на которой приплыл Шуйцев. Больше сомнений нет, он высадился в этом месте, и им остаётся только добраться до зимовья.
ИНТ. ХИЖИНА ЗИМОВЬЯ УТРО
Шуйцев открывает глаза, откидывает с себя край шкуры.
ШУЙЦЕВ Чёрт! Сколько ж я проспал?
Голос нехороший – гудит трубой. Однако чувствует он себя вполне сносно. Он проводит ладонью по щекам и подбородку. У него трёхдневная щетина и острый приступ голода.
Не проходит и часа, а печка наполняет хижину теплом и тихим гудением. На столе вскрытые и уже пустые банки американской тушенки. На лежанке два вещевых мешка золотодобытчиков, развязанные и раскрытые, показывают своё нехитрое содержимое – в них одежда, сушёная и консервированная еда, пачка зеленых долларов.
Найденное среди этих вещей, вправленное в кожаный чехол походное зеркало пристроено на печи, и Щуйцев перед ним американской бритвой сбривает остатки пены с низа подбородка. Он прополаскивает бритву в чашке с водой, оттягивает пальцами кожу под глазами и одобрительно смотрится в зеркало.
ШУЙЦЕВ Хорош. Можно в свет выходить. (советует отражению) Первым делом надо спрятать японцев.
Сытый и чисто выбритый, он выбирает из чужого барахла шерстяной свитер и легкую, не продуваемую кожанку, одевает их, вешает на грудь бинокль императора и раскрывает ружье «Зауэр». Освобождает стволы от стреляных гильз, вставляет два новых патрона, которые берёт из расставленных на столе.
Он уже ступает к дневному свету за дверным проёмом, когда под влиянием внезапного побуждения возвращается, берёт со стола еще два патрона, суёт их в карман куртки. Взгляд падает на чехол с клинком самурая, он прихватывает и его, больше не оборачиваясь, выходит из хижины.
НАТ. РУСЛО РЕЧУШКИ УТРО
Теперь опасаться некого, и он спускается к речушке открыто, даже шумно, ни мало не заботясь о перестуке срывающихся под ногами камешков. Идёт тем же путем, каким двое суток назад прошел с золотоискателями. Но на этот раз он вышагивает налегке и быстро. Клинок самурая прицеплен к его поясному ремню, но движению не мешает.
Он заворачивает за крупный, в два его роста, валун, и внезапно отпрыгивает назад, прячется за него. Убеждается на слух, что его не заметили, снова выглядывает.
В сотне шагов ниже по течению вокруг трупов японцев толпится целый японский отряд. Их восемь человек, солдаты во главе со ВТОРЫМ ЯПОНСКИМ ОФИЦЕРОМ и УНТЕР-ОФИЦЕРОМ; как и убитые они без знаков отличия, и тоже в новой военной униформе. Они складывают трупы рядом, и два солдата накрывают тела плащами. Офицер гортанно лает какие-то неразличимые приказы и направляется вверх по течению, в сторону укрытия Шуйцева. За офицером трогаются и остальные.
Шуйцев достаёт из кармана два запасных патрона, обшаривает другие карманы, однако кроме полученной от Гарри фотографии миловидной женщины с ребенком ничего не обнаруживает. При таком неравенстве сил в числе и вооружении, надо незамедлительно отступать, и он быстро шагает, затем бежит обратно.
НАТ. ВЕРХ БЕРЕГОВОГО СКЛОНА УТРО
Шуйцев по тропе торопливо поднимается на верх склона берега, видит хижину и по причине возбуждения чувств из-за серьёзной опасности вмиг замечает ствол карабина в оконце. Он успевает отпрыгнуть на склон мгновением раньше выстрела. Пуля над его головой чиркает по камню и с характерным звуком отлетает, шлепает по воде речушки. Он буквально скатывается по склону.
Растирая ушибленное бедро, он перебегает за ближайший из крупных валунов. Убеждается, что сверху некому его обстреливать, бежит вниз вдоль речушки и опять забирается на обрывистый берег, укрывается за россыпью высоких камней.
НАТ. УКРЫТИЕ ВОЗЛЕ БЕРЕГОВОГО СКЛОНА УТРО
Бинокль цел, и Шуйцев подносит окуляры к глазам, настраивает резкость на зимовье. Из хижины осторожно выбираются Шава, Чеченец и Кривой Нос, перебежками, под прикрытием карабина в оконце приближаются по тропе к месту склона, где минутой прежде был он сам. Шуйцев опускает бинокль, глядит вниз, но японцев не видно.
Готовые стрелять в любое подозрительное движение, Шава и Чеченец осторожно пробираются по краю обрывистого склона. А Кривой Нос спускается и продвигается внизу, у речного течения. Они согласованно приближаются к месту, в котором лежит Шуйцев, берут его в клещи, вероятно, догадываются, где он мог за столь короткое время найти хорошее укрытие. Отступить дальше, при этом остаться невидимым, он не может.
Наконец из-за заворота русла, почему-то у противоположного берега появляются офицер, за ним другие японцы. Обеспокоенные, с оружием в боевой готовности, они не ожидают на данном участке русла увидеть троих окружающих камни головорезов, хорошо видимых, чтобы подозревать их в подготовке засады. Уголовники тоже растеряны от появления целого вооруженного отряда, к тому же военных японцев, – как и те, застывают в нерешительности.
Лишь Шуйцев готов к этой встрече. Не показываясь из укрытия, он медленно целится, и выстрел его невидимого в отряде японцев ружья обрывает хлипкую неопределенность: солдат возле офицера шатается и падает. Японцы разом открывают беспорядочную ответную пальбу в тех, с чьей стороны прогремел коварный выстрел.
Две пули застревают в Чеченце, – в бессильной злобе он скрежещет крепкими зубами и шумно, вместе с камнями катится к подножию откоса. Кривой Нос в самом невыгодном положении и первым устремляется прочь, несётся по берегу, петляя, не давая вести по себе прицельную стрельбу.
Шава отбегает, скрывается за верхней каймой обрыва, и японцы двигаются короткими перебежками, сосредотачивают свое внимание и огонь только на Кривом Носе. Наконец, он пропадает из виду. Офицер поднимает руку, и стрельба утихает, прекращается.
Шуйцева японцы не замечают. Лежа за камнями, он медленно раскрывает ружье, вынимает отстрелянную гильзу и вставляет на ее место новый патрон. Затем осторожно глядит вниз.
Солдат и офицер подходят к Чеченцу. Солдат добивает лежащего штыком в сердце и поднимется по склону за его карабином.
Шуйцев прекращает дышать. Но солдат немного не добирается до его укрытия, с подобранным карабином спускается вниз, и японцы трогаются, идут дальше, настороженные и уже готовые к бою.
Из укрытия, в бинокль хорошо видно, как Шава и Кривой Нос бегом исчезают в хижине, затем гурьбой вываливаются из нее вместе с китайцем и пятым сообщником, на лбу и щеке которого различаются безобразные шрамы. Шава под свои резкие, кажущиеся сумбурными распоряжения то и дело размахивает пистолетом, другая рука его при этом цепко сжимает карабин; остальные щетинятся только карабинами – у каждого их по два. Они все бегут к скалистым выступам наверху обрывистого берега.
Шуйцев опускает бинокль, поднимается с колена, быстро отряхивает штаны и перебирается вперёд. Он не хочет выпускать японцев из-под своей опеки.
Он опять наводит бинокль на верх прибрежного склона, видит, как Шава протягивает ободранную ветку с привязанным к ней белым платком пятому сообщнику. Тот отказывается её взять, ступает назад, но Шава для верной убедительности вскидывает, направляет ему в живот дуло пистолета. Довод действует.
НАТ.
РУСЛО РЕЧУШКИ УТРО Над обрывом появляется белый флаг, и японский офицер делает знак поднятой рукой, его отряд приостанавливается. Ветка с белым платком дрожит и дёргается над головой рослого уголовника, когда он неуклюже спускается к речушке, всем видом показывает, что безоружный. От страха он пытается изобразить улыбку.
Шуйцев избавляет его от необходимости мучить себя такой попыткой. Над речушкой разносится хлопок ружейного выстрела и ещё один солдат японец оседает, опрокидывается навзничь к ногам офицера.
Пятый сообщник Шавы испуганно бросается обратно, падает и на четвереньках, но умудряясь не выпускать ветку с белым платком, лезет наверх, проявляя при этом неожиданную и завидную вертлявость. Но вертлявость не помогает ему избежать сразу нескольких японских пуль, он вскидывается, дико предсмертно вскрикивает, вместе с флагом проваливается за камни.
Китаец и Кривой Нос открывают сверху ответную пальбу, и японцы бросаются к укрытиям, какие кто увидел поблизости. Один из солдат на бегу подпрыгивает и валится с дыркой в затылке.
Шуйцев не обращает внимания на поднявшуюся стрельбу, неторопливо вставляет в ружье последний свой запасной патрон. Лишь высказывает пожелание.
ШУЙЦЕВ Теперь, ребята, вы друг другу не верите. Так что, воюйте до победы. Бейтесь, не щадя живота.
Он встаёт и направляется к лесу, шагает не спеша, не выискивает глазами укрытий. Перестрелка за его спиной затихает, стреляют там реже и реже. Какая-то смутная догадка проскальзывает в его мыслях, она затрагивает и Анну, и последний месяц петербургской жизни, и каким-то образом связана с дуэлью. Догадка не оставляет его, подводит к неким важным прозрениям.
НАТ. ВАЛУНЫ НАД ОБРЫВОМ СКЛОНА ДЕНЬ
Шава и китаец Чак пригибаются, чтобы их не заметили японцы, и пробираются к валунам над обрывом, за которыми притаился обеспокоенный Кривой Нос. Они присаживаются рядом с ним.
ШАВА Японцы больше нам не поверят.
Кривой Нос теряет наглую самоуверенность.
КРИВОЙ НОС Я думал, японцы на юге.
ЧАК (с неожиданной враждебностью) Они везде.
Кривой Нос сплёвывает Шаве под ноги.
КРИВОЙ НОС Ну, ты нас и втянул.
ШАВА Слушай. Ещё раз услышу... лучше бы тэбе нэ родытся. Понял?
КРИВОЙ НОС Да ладно...
ШАВА (с угрозой в голосе) Понял?
КРИВОЙ НОС Понял.
Ответ его вынужденный. Не выдерживая взгляда Шавы, он смотрит туда, где укрылись японцы.
ЧАК (с внезапной решимостью) Мы должны их убить
ШАВА Золотые слова! Теперь слушайте меня. Ты, (пальцем тычет в грудь Кривому Носу) будешь здесь. Мы обойдем их и постреляем, как глупых куропаток. Я пойду туда, (указывает, куда отправится сам) а ты (показывает на Чака) зайдёшь им со спины.
Чак первым отправляется выполнять полученную задачу. Перебежками, после каждой приседая за камнями, он передвигается вниз по течению речки. Шава ждёт, когда он удалится, пропадёт из виду, и направляется в противоположную сторону.
НАТ. ТОЛСТАЯ СОСНА В ЛЕСУ ДЕНЬ
Шуйцев сидит на мху толстого корня сосны. Ружье покоится у него поперек колен. Изо рта торчит стебель травы, и он вяло жуёт его, сосредоточенно размышляет. По телу вновь пробегает озноб. Из-за соседнего дерева выглядывает белка и шустро, по-хозяйски спешит по рыжему стволу наверх.
ШУЙЦЕВ (в сторону) Перемирие затягивается.
Он прекращает жевать стебель, прислушивается к тишине у речушки.
ШУЙЦЕВ (продолжая) Стороны приступили к фланговым обходам.
Он подносит бинокль к глазам и выглядывает из-за сосны. С пригорка у края леса японцы видны ему словно на ладони. Офицер указывает рукой влево, затем вправо, потом смыкает руки кольцом, таким образом поясняя унтер-офицеру и солдатам их задачи.
ШУЙЦЕВ (комментируя) Так и есть. Пришло время для военных хитростей.
Он замечает, как между валунами мелькает китаец, и опускает бинокль на грудь. Затылком вновь откидывается к стволу дерева. У него сами собой опускаются веки, самочувствие опять становится неважным, и он стягивает у горла одежду.
НАТ. РУСЛО РЕЧУШКИ ДЕНЬ
Японский офицер уверенно направляется вдоль течения. А унтер-офицер и солдат спешат вверх по течению.
Унтер-офицера и солдата с верха обрыва видит Шава. Выше заваленного входа в пещеру убитых золотоискателей Шава спускается по крутому откосу к речушке, ловко, как горец, прыгает с камня на камень, перебирается на другой берег и удачно укрывается за валунами.
На противоположном берегу из-за плавного заворота настороженно выходят унтер-офицер и солдат.
ШАВА (довольный) А-а, куропатки!
Лежа за валунами, он с удовлетворением двигает затвором карабина, наблюдая, как патрон мягко и покорно загоняется в норку хорошо смазанного ствола...
НАТ. ВАЛУНЫ НАД ОБРЫВОМ СКЛОНА ДЕНЬ
Кривой Нос сидит за каменными выступами, нервно вслушивается в предательское беззвучие вокруг. Ствол одного карабина торчит в просвете, наклонённый книзу, где прячутся оба оставленных японским офицером солдата; другой карабин он держит перед собой.
КРИВОЙ НОС (отзывается тревожным подозрениям) Я один, их пятеро… Пятеро на одного! (решительно возражает невидимому собеседнику) Нет, так не пойдет!
Он приподнимается и тихонько перемещается из своей засады; хочет вернуться за вторым карабином, но, памятуя народную примету, отмахивается. Стараясь держаться подальше от обрывистого откоса, он бежит туда, куда удалился и где пропал Чак.
НАТ. СКЛОН ПОД ВАЛУНАМИ ДЕНЬ
Не зная этого, оба солдата внизу тоже решают, что их оставили сдерживать превосходящего числом противника, что так не пойдет, и тоже начинают скрытно отступать. Не смея проявить столь решительную прыть, какую проявил Кривой Нос, они тоже спешат вдоль течения речушки, на ходу придумывая героическое оправдание перед офицером.
НАТ. ВЕРХ ПРИБРЕЖНОГО СКЛОНА ДЕНЬ
Кривому Носу неожиданные засады мерещатся за каждым большим камнем. Он решает перебраться на другой берег, полагая, что там меньше опасностей, и подгоняемый нетерпением, до крови сбивает локоть, когда спускается к берегу речушки с крутого откоса.
Он уже внизу, как вдруг из-за скалистого выступа, скорым шагом, отчего-то оглядываясь, с пальцами на курках, появляются оба покинувших укрытие японским солдата. От неожиданности и испуга Кривой Нос спотыкается о камень, и те двое резко поворачиваются в его сторону.
Первым приходит в себя Кривой Нос. Пальнув наугад в первого японца, он бросается назад и налетает на валун. За его спиной раздаётся выстрел, и пуля страшно цокает прямо над головой. Звоном в ушах ему слышится топот бегущих к нему врагов. Почти не сознавая, что делает, он отчаянно передергивает затвор и разворачивается. С разворота в ужасе кричит.
КРИВОЙ НОС Нет!
Он видит. Один японец без движения лежит лицом вниз, другой убегает к противоположному берегу: по колено в воде прыгает в речушке, в пену разбрызгивает прозрачную воду. Как в угарном сне наяву, не целясь, Кривой Нос выстреливает вслед солдату.
Солдат нелепо вскидывает руки, спотыкается и шлепается в воду; тянутся секунда, другая, третья, а он не делает попыток встать на ноги. Течением его тело сносит к одному торчащему из воды камню, затем к другому, у которого оно и застревает.
В безрассудном ужасе от того, что сделал, Кривой Нос выбегает к речушке и мчится обратно. Страшная японская месть чудится ему за спиною. Но там, куда он бежит, гораздо выше по течению, ухают два выстрела. Кривой Нос останавливается и затравленно скулит. Он неуверенно отступает, пяткой соскальзывает на гальке и разворачивается, бежит в противоположную выстрелам сторону...
НАТ. УКРЫТИЕ ШАВЫ ДЕНЬ
Шава с нежностью говорит карабину.
ШАВА Одна куропатка есть.
Он выглядывает из своего укрытия. Шагах в пятидесяти, на другом берегу у обрыва корчится японский солдат, вдруг вытягивается и прекращает шевелиться. Но за большим выступом обвала скалы, неподалеку от лежащего солдата, гаркает дуло карабина унтер-офицера, и пуля цокает в укрывающий Шаву камень. Он зло улыбается и не спеша перезаряжает своё оружие.
НАТ. РУСЛО РЕЧУШКИ ДЕНЬ
Чак в яростном тигрином прыжке ударяет ступнёй по кисти руки с пистолетом, и японский офицер не удерживает пистолет, –вращаясь в воздухе, тот отлетает и с бульканьем падает в речушку. Следующий прыжок Чака офицер прерывает, ногой подрубает китайца в полете, и Чак опрокидывается возле воды, чиркает по гальке своим коротким ножом. Китаец выпускает из расцарапанного кулака нож, мигом поднимается, уже готовый к рукопашной схватке.
ВТОРОЙ ЯПОНСКИЙ ОФИЦЕР Йа-у!
Офицер встаёт в стойку восточных единоборств. Чак принимает ответную стойку и отбивает первое нападение, чтобы тут же напасть самому. Они дерутся зло и жестоко, желая только одного, смерти противника.
Чак допускает роковую ошибку и от сильного удара ногой в живот отлетает спиной, падает позвоночником на остро выступающий из гальки булыжник. Он хочет приподняться и не может. В горле у него булькает, на губах выступает кровавая пена, он хрипит. Затем дёргается в агонии, расширенными страшными глазами глядит в гордо стоящего над ним офицера.
Кривой Нос выбегает к месту их схватки, и видит эту картину с мёртвым Чаком. Увиденное поражает его, он в ужасе столбенеет. Японец над телом Чака – неестественно распростертого на булыжнике – резко вскидывает вверх правую руку с кулаком и издаёт боевой рык победителя. Потом медленно поворачивается к Кривому Носу.
ВТОРОЙ ЯПОНСКИЙ ОФИЦЕР Йа-у!
Он безумно опьянён победой и недвусмысленно шагает к Кривому Носу, вызывает на рукопашный поединок нового врага.
Отступая, Кривой Нос скулит, роняет карабин и прибегает к испытанному средству – бросается прочь.
С яростными выкриками японец кидается за ним, словно Кривой Нос его законная добыча.
Они бегут обратно вверх по течению; иногда ногами разбрызгивают воду. Кривой Нос в дикой надежде оглядывается на японца, значительно меньшего, чем он сам, и словно получает толчок в спину, делает отчаянный рывок вперед. Но офицер отстаёт ненадолго, быстро догоняет.
Кривой Нос видит убитого им прежде, лежащего ногами к воде солдата, разом тупеет и отчаивается, переходит на неверный шаг, начинает плакать. Отступая от неумолимо приближающегося офицера, он наталкивается ногами на труп солдата и опрокидывается. Под рукой оказывается чужой карабин, он машинально направляет ствол на офицера, закрывает глаза и нажимает на курок. Вздрагивает от неожиданного выстрела.
Пуля толкает японца в грудь. На мгновения приостанавливает офицера, заставляет пошатнуться и упасть на колени. Но он яростно сцепляет зубы, на коленях движется к Кривому Носу. Тот опять скулит, по его щекам текут слезы, но как кролик перед удавом он не имеет сил и воли пошевелиться. Офицер почти доползает до него, лицом дотягивается до голени левой ноги. Будто когтями вцепляется в нее пальцами рук и в предсмертной судороге впивается в плоть врага зубами.
Кривой Нос лишь отворачивается к речушке и тихо взвывает. Будто сквозь вату в ушах до его сознания докатывается дальний хлопок еще одного карабина...
НАТ. УКРЫТИЕ ШАВЫ ДЕНЬ
... Пуля опять ударяет по камню, за которым укрывается Шава, со звоном лопнувшей струны рикошетом отлетает вверх.
ШАВА (сам себе) Шава не будет отвечать, глупая куропатка. Шава умеет ждать.
Он ждёт, когда унтер-офицер решит, что он мертв...
НАТ. РУСЛО РЕЧУШКИ ДЕНЬ
Кривой Нос прихрамывает, в отчаянии бредёт против течения речушки. За ремень тащит карабин японского солдата, который постукивает деревянным прикладом по гальке.
Шаркающий стук дерева о камни прекращается, когда Кривой Нос замечает лаз в пещеру золотодобытчиков. Кривой Нос отпускает ремень карабина и увлекаемый неодолимой потребностью спрятаться куда-нибудь, на четвереньках пробирается к лазу, протискивается в него и пролезает внутрь пещеры.
ИНТ. ПЕЩЕРА ЗОЛОТОдобытчиков ДЕНЬ
Он освобождает лаз, и в пещеру проникает слабый дневной свет. Кривой Нос в полумраке пугается очертаний вещей. Испуг отнимает последние силы; он опускается к земле, приваливается к какому-то ящику. Различает в ящике вещи и немного успокаивается, по воровской привычке начинает разбирать их. Среди прочего обнаруживает драги для промывки речного песка.
КРИВОЙ НОС (бормочет) Золото. Здесь должно быть золото.
Уже лихорадочно роется в других ящиках, перетряхивает и разбрасывает всё, что попадается под руки.
НАТ. РУСЛО БЛИЗ УКРЫТИЯ ШАВЫ ДЕНЬ
Унтер-офицер вдруг выскакивает из-за обвала, подбегает ближе к укрытию Шавы и прыгает на землю, готовый тут же пальнуть, если Шава хоть на миг выглянет из-за камней. Но из укрытия в больших камнях не доносится ни звука.
Унтер-офицер поднимается на колени, затем встаёт и выпрямляется, осторожно подступает к речушке. Он всё время держит под прицелом укрытие на её другой стороне, где не подаёт признаков жизни опасный противник. И всё же опаздывает.
Оружие в руках рывком поднимающегося Шавы изрыгает пламя на мгновение прежде его карабина, пуля жалит его в живот, как будто разрывает внутренности. Унтер-офицер пытается удержать карабин, но ствол неумолимо клонит к воде. Он теряет силы, со стоном заваливается на бок.
Шава прыжками, по камням перебирается через речушку, останавливается над еще живым японцем.
ШАВА Глупая куропатка.
Он выстреливает унтер-офицеру в голову. Сразу вспоминает о главном неприятеле и живо осматривает окрестности. Неожиданно слышит шорох гальки, резко оборачивается.
ШУЙЦЕВ Не меня ищешь?
Голос у Шуйцева гудит, выдаёт, что он болен. Шава спиной к нему тихо передергивает затвор карабина. Вдруг прыгает в воду, бежит, разбрызгивает ее в большие водные лепестки. На бегу разворачивается, под рукой палит сквозь брызги в уверенно стоящего на берегу Шуйцева, передергивает затвор и выстреливает еще раз... Он видит: двуствольное ружье Шуйцева неумолимо поднимается, черными глазницами дул отыскивает и ... находит его.
Сначала первая, рассчитанная на медведя, пуля страшно ударяет Шаву под правый сосок, но он, размахивая руками, карабином, удерживается на ногах. Затем в его груди пробивает дыру вторая пуля, она разбрызгивает кровь, подбрасывает его, опрокидывает на плечо, под воду, где его душу и разум поглощает мгла.
Шуйцева знобит, наваливается усталость и слабость. Он отворачивается и направляется к зимовью. Раскрывает ружье, вынимает одну за другой обе гильзы, отбрасывает их в воду. Патронов у него больше нет, и он перекидывает ружьё за спину.
НАТ. ХИЖИНА ЗИМОВЬЯ ДЕНЬ
Шуйцев добирается до хижины уже весь в поту. В тумане перед глазами распахивает дверь, вваливается внутрь. Его останавливает быстро проговорённый приказ.
КРИВОЙ НОС Брось ружье!
Кривой Нос стоит спиной к печи, держит его голову под прицелом карабина. Шуйцев вяло снимает ружье с плеча, приставляет к стене. Оно не удерживается на прикладе, падает со стуком о пол. Кривой Нос вздыхает с облегчением, опускает карабин.
КРИВОЙ НОС (наглея) Где золото?
Шуйцев отворачивается, пальцами делает знак идти за собой. Уголовник не ожидал, что все получится так просто, он облизывает губы, вытирает их ладонью и выходит за дверной проем следом за Шуйцевым. Тот останавливается у угла хижины, внимательно к чему-то прислушивается. Глаза его начинают блестеть нездоровым весельем.
ШУЙЦЕВ Слышишь?
Он приподнимает указательный палец.
Даль тревожит лай своры собак. Лай приближается. Доносится отзвук предупредительного выстрела холостым патроном.
КРИВОЙ НОС (взвизгивает) Кто это там?! (карабином показывает на дверь хижины) А ну, давай обратно!
Шуйцев не трогается с места, вынимает из ножен на поясе клинок самурая.
КРИВОЙ НОС (опять взвизгивает) Брось!
Он испуганно отскакивает и дергает курок, предупредительно целя Шуйцеву под ноги. Выстрела нет. Кривой Нос нервно передергивает затвор. Но карабин вновь только сухо щелкает. Лай собак уже отчетливый; вырывается из расщелины и разом становится громче, много ближе.
Кривой Нос не выдерживает. Он пятится и, как загоняемый собаками зверь, припускает к лесным зарослям.
Шуйцев не видит этого, он приваливается к стене хижины, по бревнам сползает к земле, опирается об нее клинком. В глазах у него все кружится, и невыносимо тошнит. Он теряет сознание...
ИНТ. ХИЖИНА ЗИМОВЬЯ ДЕНЬ
Шуйцев приходит в себя от собственного кашля, с ощущением, что наконец-то выздоравливает. Мордой на его груди рядом лежит лайка Степаныча. Она поверх медвежьей шкуры глядит ему в глаза, поднимается, соскакивает с лежанки на пол и, зевая во всю зубастую пасть, сладко потягивается. Он дотрагивается пальцем до недельной щетины на подбородке.
На столе разложены пучки сухих трав. В печи потрескивают дрова. Степаныч в котелке на печи куском ветки размешивает варево, от которого поднимается густой пар. Лайка присаживается у его ног.
СТЕПАНЫЧ (спиной к Шуйцеву) Я собак привел, тебе на зиму.
Шуйцев обращает внимание на горку оружия в углу и поднимается на лежанке, спускает ноги. Степаныч догадывается, что бросится ему в глаза в первую очередь.
СТЕПАНЫЧ (продолжая спиной к Шуйцеву) Там целое побоище… Почему все передрались?
Шуйцеву говорить об этом не хочется, отвечает он неохотно и странно.
ШУЙЦЕВ Так уж бывает. Может вмешаться третий, но его не увидят.
Степаныч большой деревянной ложкой черпает из котелка приготовленное варево, дует, чтобы немного остудить, пробует и остаётся довольным.
СТЕПАНЫЧ В бреду ты вспоминал дуэль... Повторял эти ж слова. Что за дуэль?
Шуйцев переводит разговор на другую тему.
Шуйцев Один из них сбежал… Других бы не привёл.
Степаныч отвечает не сразу. Отливает отвар в кружку, придерживая тряпкой, подносит её к лежанке. Подаёт Шуйцеву вместе с деревянной ложкой. Шуйцев покорно черпал его, морщится от горечи, но глотает, затем выпивает до дна.
СТЕПАНЫЧ Его медведь… загрыз… в лесу.
Он избегает встречаться взглядами с Шуйцевым. Шуйцев равнодушно освобождает старика от необходимости лгать.
ШУЙЦЕВ
Ты застрелил. За что? Он мой враг, не твой.
Лежащая под столом лайка напрягает уши и ворчит.
Степаныч Водка, чтоб ее...
Степаныч осекается, точно пугается срывающегося с языка богохульства.
За дверью внезапно завязывается свара нескольких псов, и Степаныч выходит разобраться с ними.
Шуйцев без него вдруг судорожно, до слёз глубоко вздыхает, отворачивается к стене.
ШУЙЦЕВ (в стену) Анна… Я должен тебя найти, рассказать... Я не виновен.
ТИТР.
Сан-Франциско. 1921 год
ИНТ. УЗКАЯ КОМНАТА ТРЕТЬЕРАЗРЯДНОЙ ГОСТИНИЦЫ
Детектив смотрит в распахнутое окно, на утомленное предзакатное солнце и заканчивает доклад Арбенину. Арбенин надменно сидит на жёстком стулу, слушает со сдерживаемым напряжением.
ДЕТЕКТИВ ... На Аляске он появился в пятнадцатом году. Там узнал, что в Европе уже больше года идёт Мировая война. Он продал шкуры и золотой песок. Цена золота тогда подскочила, - он обогатился. Потом здесь, в Сан-Франциско, нашел жену врача, который бросил практику, добывал с ним золото и погиб. В одночасье она превратилась в состоятельную вдову. Позже удачно вышла замуж.
АРБЕНИН Он убил ее мужа. Не захотел с ним делиться.
Детектив отворачивается от окна.
ДЕТЕКТИВ Тогда зачем отдавать его жене столько золота? Не будьте идиотом... Простите.
Он вдруг резко вырывает револьвер из кобуры под пиджаком, в мгновение ловит в прицел выключатель у двери. Возвращает револьвер обратно и, откинув полы клетчатого пиджака, упирается ладонями в бедра.
ДЕТЕКТИВ (продолжая) Мне не за что зацепиться. Если мы всех, кто приехал с Аляски с кучей денег, будем заведомо подозревать в тайных преступлениях, детективам штата только этим и придется заниматься.
Арбенин поднимется со стула.
АРБЕНИН Что ж. Придется найти более ловкого детектива.
Он направляется к двери.
ДЕТЕКТИВ (в спину Арбенину) Не забудьте расплатиться.
Арбенин на ходу вынимает из кармана полторы сотни долларов, бросает на постель.
ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ТРЕТЬЕРАЗРЯДНОЙ ГОСТИНИЦЫ ДЕНЬ
Арбенин быстро спускается лестницей вниз. Его раздражают вид вестибюля, обрюзгшая женщина за стойкой дежурной, лениво дремлющий негр со скрещенными на груди руками. В скверном настроении он выходит из гостиницы.
НАТ. УЛИЦА САН-ФРАНЦИСКО ДЕНЬ
В стороне от гостиничного выхода Арбенина поджидает открытый частный автомобиль. За рулем сидит, читает русскоязычную газету его Секретарь, на котором прошедшие годы и потрясения оставили более явственные отметины, чем на Арбенине. Виски Секретаря покрывает седина, проседь пробивается в длинных волосах. Арбенин садится рядом, и он откладывает газету. Видит, что Арбенин не в духе, и молча заводит двигатель, трогает автомобиль с места.
На углу автомобиль сворачивает и въезжает в русский квартал города.
АРБЕНИН Его надо остановить. Любой ценой... Этой встречи завтра не должно произойти.
ИНТ. ПРОХОДНАЯ КОМНАТКА РУССКОГО РЕСТОРАНА ВЕЧЕР
Смежная с кабинетом проходная комнатка похожа и на игровой зал и на приемную. В ней играют в преферанс. Оба стола накрыты сукном не первой свежести и сдвинуты к свету абажура с двумя горящими лампами. Среди игроков белой вороной выделяется штатский, он сидит спиной к кабинету Генерала; остальные игроки - прошедшие через мировую и гражданскую войну русские офицеры. Они не обращают внимания, что в ресторанном зале приглушённо поёт певица.
Только один из восьмерых офицеров, БЕЗРУКИЙ, не участвует в игре. Правый рукав его рубашки ниже обрубка руки аккуратно завернут и булавкой сквозь манжету приколот на предплечье. Стул его подвинут к стулу товарища, и он сидит у товарища за плечом, нервно курит, сопереживает ему при раскладе карт.
Единственный штатский – Шуйцев. Он выглядит старше своих лет, и многие из тех, кто знал его раньше, не сразу догадались бы, кто перед ними. Держится он с независимостью обеспеченного человека, который сам добился нынешнего положения и давно привык управлять своими страстями. Пиджак летнего дорогого костюма висит на спинке стула, и золотые с бриллиантами запонки небрежно скрепляют манжеты белоснежной шёлковой рубашки. Он протягивает руку к угловой полке, вынимает из шкатулки новую колоду карт, срывает обертку и принимается метать, ловко и быстро, выказывая значительный прежний опыт.
Играющие с ним разбирают свои карты. Молодой КРАСАВЕЦ БРЮНЕТ сидит слева от Шуйцева и явно недоволен тем, что опять получил на руки.
КРАСАВЕЦ БРЮНЕТ Почему богатым так везет в картах?
ШУЙЦЕВ (холодно) Пусть вас утешит чужой опыт – им не всем везет в любви.
ИНТ. РУССКИЙ РЕСТОРАН ВЕЧЕР
В ресторан входят четверо в штатском: трое по выправке военные, двое из них молодые телохранители. Один телохранитель скоро заходит первым, за ним следом появляются высокий ГЕНЕРАЛ, Арбенин с тростью в руке, и замыкает их появление второй телохранитель.
Ресторан полон: в искусственном полумраке за круглыми столиками сидят мужчины и женщины. Они с болезненным напряжением внимают пению стройной актрисы, которая стоит под неярким освещением в длинном платье. Поёт она хорошо поставленным голосом о том, чего уже не возвратить.
Офицеры в ресторане в кителях без погон; некоторые при виде вновь зашедших не шумно, не разрушая царящую атмосферу, поднимаются в приветствии. Певица прекращает петь, ей или генералу хлопают. Но подтянутый Генерал привычно не замечает этого, или не хотел показывать, что стесняется своей штатской одежды. Все четверо проходят между столиками и скрываются за тяжелыми бархатными портьерами.
ИНТ. ПРОХОДНАЯ КОМНАТКА РУССКОГО РЕСТОРАНА ВЕЧЕР
В комнатку по-хозяйски заходят Генерал и Арбенин, и карточная игра прерывается. Сопровождающие Генерала телохранители застывают в дверях, и становится видно, за поясами у них скрытые одеждой пистолеты. Как своего человека, они пропускают из зала бледнолицего Секретаря Арбенина, который проскальзывает следом за хозяином.
Арбенин и его Секретарь делают вид, что не узнают Шуйцева, а тот, кажется, не замечает их вовсе.
Офицеры за столами откладывают карты, поднимаются в приветствии, некоторые застегивают пуговицы кителей. Генерал лишь кивает им. С достоинством бойца за выше, чем личные, интересы он здоровается за руку с Шуйцевым, который тоже встаёт. Генерал задерживает его ладонь в своей руке.
ГЕНЕРАЛ Господин Михайлов. Я надеюсь на вашу финансовую поддержку нашей святой борьбе.
ШУЙЦЕВ Она не проиграна, генерал?
В ответ на его спокойный вопрос следует резкий ответ.
ГЕНЕРАЛ (отпускает ладонь Шуйцева) Нет.
ШУЙЦЕВ Простите, генерал. Кажется, Наполеон заметил: миром управляют сабля и разум, но в конечном счете всегда побеждает разум. Пока я слышу одно бряцание сабли. Есть у вас программа? Пусть ошибочная, но убедительная, которая способна объединить здоровые силы в русском обществе? Я ее не вижу. Не вижу на вашей стороне и достойного поддержки вождя...
Вокруг него нарастает холод отчуждения. Нервный Безрукий офицер вспыхивает.
БЕЗРУКИЙ Программа?! Это ожидовленное быдло взбесилось, его надо пороть и вешать! Вот программа! Для его же блага пороть! Иначе оно истребит себя!
ШУЙЦЕВ (спокойно Генералу) Простите, генерал. Для делового человека это даже не смешно.
ГЕНЕРАЛ (уже нелюбезно) Денег вы не дадите?
ШУЙЦЕВ Не люблю проигрывать. Чек выпишу только на имя одаренного вождя, способного мыслить убедительными программами.
Генерал холодно направляется в свой кабинет. За ним следует Арбенин, который прежде, чем скрыться в кабинете, оглядывается. Секретарь его быстро отступает от стула с пиджаком Щуйцева и едва заметно кивает хозяину выделяющимся в полумраке бледным лицом.
Дверь кабинета закрывается за Арбениным, и Шуйцев садится на место, берёт свои карты.
ШУЙЦЕВ Продолжим господа. Самый скверный порок – не заканчивать начатое дело и начатую игру.
Старший из офицеров ПОДПОЛКОВНИК оглядывает товарищей.
ПОДПОЛКОВНИК Надо закончить, господа!
Офицеры его нехотя слушаются; как и за соседним столом, снова рассаживаются по своим местам.
КРАСИВЫЙ БРЮНЕТ (внезапно восклицает) У меня крапленая карта!
Подполковник забирает у него карту, внимательно осматривает. За другим столом игра тоже прерывается.
ПОДПОЛКОВНИК (обращается к Шуйцеву) Эти новые карты покупали вы. И раздачу провели тоже вы. (поднимается) Прошу сидеть! Позвольте осмотреть ваши карманы.
За спиной Шуйцева быстро встают другие офицеры, готовые предупредить его возможное сопротивление. Но он не сопротивляется. В кармане его висящего на спинке стула пиджака обнаруживают двух крапленых тузов.
КРАСАВЕЦ БРЮНЕТ Вы мошенник!
Шуйцев обращает на него взгляд, отвечает с холодным достоинством, которое производит впечатление.
ШУЙЦЕВ Ещё никто не имел оснований обвинять меня в шулерстве. В том числе здесь. Я, например, могу полагать, что подсунули эти карты мне вы. (не обращает внимания на то, что брюнета с трудом удерживают товарищи) Если не обнаружится иных доказательств, вам придётся извиниться. Иначе у меня право выбрать оружие и место.
Он поднимается.
ШУЙЦЕВ (продолжая) Я пришлю своего секунданта.
ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР ЗА ДРУГИМ СТОЛОМ (высказывается) Вот так и становятся богатыми. Даже за счет тех, кто проливал кровь за несчастную родину.
ШУЙЦЕВ Всегда к вашим услугам, господа.
Он слегка поклоняется и направляется к выходу.
ПОДПОЛКОВНИК (громко ему в спину) Надеюсь, понимаете, что вам больше не место в нашей среде. (объявляет игрокам за своим столом) Выигрыш господина Михайлова аннулируется.
Это замечание вызывает удовлетворение у тех, кто проигрался Шуйцеву. Второй офицер за другим столом вдруг отрывается от карт, задумчиво обращается в никуда.
ВТОРОЙ ОФИЦЕР ЗА ДРУГИМ СТОЛОМ Что-то здесь не так.
Его не поддерживают, и он не настаивает на своём мнении.
ИНТ. РАБОЧИЙ КАБИНЕТ ШУЙЦЕВА ДЕНЬ
Солнечный свет заливает кабинет. За окном видны несколько зданий деловой части города и банк на углу перекрёстка. За прикрытой дверью, в приемной комнате приглушенно стучит пишущая машинка, позвякивая перед окончаниями строк. Шуйцев приседает на край тяжелого стола из красного дерева, одной ногой упирается в пол.
Со скрещенными на груди руками он без обычного внимания выслушивает разъяснения адвоката СЭМА и сдерживает отражающуюся в глазах улыбку чему-то своему, глубоко личному. Адвокат стоит руки в брюки, и вся его ладная фигура тридцатилетнего выпускника престижного университета выражает деловитость и привлекательное здоровье. Но Шуйцев смотрит не столько на него, сколько на старательно подобранный красивый галстук.
СЭМ (убеждает) ... Надо на время отменить, перенести эту встречу. Распускаются грязные слухи, а он весьма щепетильный бизнесмен.
ШУЙЦЕВ Сэм, вы хороший адвокат и мой приятель. Я доверяю вам. И всегда вас слушался. На этот раз я позволю себе закапризничать, быть непослушным.
Сэм пожимает плечами. Он предполагает, что не знает чего-то важного, что известно Шуйцеву, и его покидает значительная доля уверенности в своей правоте.
СЭМ Я не понимаю...
ШУЙЦЕВ (прерывает) Сэм! У вас замечательный галстук. Его выбирала Нора?
Это несколько сбивает адвоката с толку. Он поправляет узел галстука.
СЭМ Да. А что?
ШУЙЦЕВ А мне приходится выбирать самому. (отметая всякие возражения, объявляет) До завтра, Сэм.
Сэм снова пожимает плечами, прихватывает свой пиджак, закидывает на плечо, делает пару шагов к двери и останавливается.
СЭМ Я не понимаю...
Но Шуйцев уже не слушает и не слышит его, весь в мыслях о предстоящей встрече.
ИНТ. РЕСПЕКТАБЕЛЬНЫЙ РЕСТОРАН КАБИНЕТ ВЕЧЕР
Парадные окна ресторана выходят на главную, залитую огнями дорогу города. Шуйцев и пожилой мужчина удобно устроились на мягких стульях в отдельном кабинете и присматриваются друг к другу. Шуйцев знает, что мужчина перед ним ОТЕЦ АННЫ. А мужчина не знает, кто он.
Отец Анны по виду русский капиталист: в глазах бойкий ум и чисто русская смесь осторожности и размаха интересов и намерений. Он приближается к шестидесяти годам с красивой седой шевелюрой, с крепкими собственными зубами, так, кажется, всерьез и не поверив в существование иных болезней, кроме легкой простуды.
Столик сервирован на четверых, в середине ваза с белыми розами. Заглядывает официант в белых перчатках и с меню, но распоряжений нет, он кланяется и исчезает.
ОТЕЦ АННЫ Если бы слухи пошли раньше, я бы не согласился на эту встречу. Но не в моих правилах отменять раз принятое решение. Я наводил о вас справки. Вы темная лошадка, господин Михайлов. Кстати, это ваша настоящая фамилия?
ШУЙЦЕВ (ничуть не смущаясь) Нет.
Отец АННы Ага.
Визави Шуйцева задумчиво барабанит пальцами по столу, вздыхает с сожалением и доверительно объясняет.
ОТЕЦ АННЫ У меня солидная репутация. Я сохранил ее даже при том безумии, которое охватило Россию. Ваше предложение заманчиво. Но... Надеюсь, мне не надо произносить слова, которые могут вас обидеть? Всяких вам успехов в этой стране. Так и не поворачивается язык, назвать ее своей. Впрочем, вы достаточно молоды, может, еще научитесь быть американцем.
Он хочет подняться, но Шуйцев неожиданно хватает его за руку, удерживает за столом.
ШУЙЦЕВ Вы пригласили дочь, как обещали?
Что-то в живом и искреннем движении Шуйцева заставляет его собеседника подчиниться, и тот вновь опускается на стул.
ОТЕЦ АННЫ Да... Но я не понимаю...
Но Шуйцев уже не слушает его. Он смотрит в щель между шторами, через которую видна часть общего зала ресторана, и видит только идущих к их кабинету в сопровождении официанта Анну и Арбенина.
ОТЕЦ АННЫ (повторяет) Я не понимаю…
Но заинтригованный, он смолкает.
Арбенин ладонью отстраняет штору, пропускает к ним Анну. И Шуйцев отстраняется в тень.
АННА Что за таинственное приглашение, отец? Муж так убеждал меня не идти...
Она бросает взгляд на скрытую тенью голову Шуйцева, замирает, потом внезапно порывисто разворачивается, быстро направляется к выходу. Шуйцев отталкивает Арбенина, скорым шагом следует за ней. Она переходит на бег, вызывает удивление у многих в общем зале. Привлекая их любопытствующее внимание, бежит и Шуйцев.
НАТ. БОЛЬШАЯ ДОРОГА ГОРОДА ВЕЧЕР
Он выскакивает мимо сверкающих чистым стеклом парадных дверей ресторана на большую дорогу. Вечер поздний, и горят множество ярких разноцветных огней. Анна быстро уходит, почти бежит по тротуару, он бросается следом.
Возле нее услужливо затормаживает такси, она садится, и такси срывается с места, вливается в беззаботно оживленный поток автомобилей.
Шуйцев бегом возвращается к своему автомобилю.
Ему приходится набрать скорость больше, чем разрешается, чтобы нагнать такси с Анной, не потерять его. На перекрёстке свистит бдительный полицейский, но он не останавливается.
Он настигает такси, обгоняет его и резво крутит руль вправо. Такси с визгом тормозит и поддевает, слегка толкает его автомобиль. Тормозят следующие за ними машины, однако водители объезжают столь незначительное происшествие.
Не слушая русскую ругань таксиста, Шуйцев распахивает заднюю дверцу, за которой отвернулась, жалко и несчастно вытирает платком слезы под глазами красивая женщина.
ИНТ. РЕСПЕКТАБЕЛЬНЫЙ РЕСТОРАН КАБИНЕТ ВЕЧЕР
Отец Анны по привычке требует у Арбенина безусловного ответа.
ОТЕЦ АННЫ Что все это значит? Кто он?
Арбенин сидит возле него и не отвечает; смотрит перед собою в пустую тарелку, в такт тягостным мыслям постукивает ручкой ножа по столику. Внезапно злобно швыряет нож в тарелку, решительно и мрачно поднимается. Он направляется вон из ресторана с вполне сложившимся и раз и навсегда окончательным решением.
НАТ. БОЛЬШАЯ ДОРОГА ГОРОДА ВЕЧЕР
На тротуаре осматривается, сжимает кулаки. Не видит ни Шуйцева, ни Анны и берёт себя в руки, на лице его появляется ухмылка: злая, обещающая месть, и одновременно горькая.
ИНТ. ПРИГОРОДНЫЙ ОСОБНЯК ШУЙЦЕВА СПАЛЬНЯ НОЧЬ
Шуйцев и Анна заходят в спальню. Окно распахнуто. В парке вокруг большого дома все представляется странным и таинственным из-за голубоватого света полумесяца, который при тихом безветрии застыл на деревьях, на лужайке. Анна приближается к окну, и наконец начинает говорит.
АННА Почему я такая несчастная? Столько раз верила, смогу забыть тебя... Однажды показалось, увлеклась другим. Потом с ужасом заметила, в его голосе ищу твои интонации, в походке пытаюсь отгадать тебя... Почему, почему ты не появился раньше?
ШУЙЦЕВ Как? Кем я был в той жизни? Теперь я сделал состояние. В России произошла революция. И я почувствовал, все препятствия между нами рухнули.
АННА Это были твои препятствия. Не мои…
Шуйцев Поверь мне, я искал тебя. Как мог, искал. А на днях узнал, ты приехала сюда.
У неё на глазах опять проступили слёзы.
АННА У меня не было даже твоего ребенка… какого-то смысла жить, просыпаться по утрам...
Он подходит к ней, останавливается напротив.
ШУЙЦЕВ У нас все впереди.
АННА Я скоро стану старухой. И ты бросишь меня.
Она с испугом наивной девушки ждёт ответа.
ШУЙЦЕВ Ты самая юная, самая очаровательная леди в этом мире. У тебя чудесные губы. (осторожно проводит пальцем по ее губам) Жаль, я не художник. Я бы рисовал тебя... эти губы, глаза. Они стали ещё нежнее и чувственнее…
В парке кричит павлин.
АННА (тоном испуганной девочки) Кто это?
Она прижимается к нему. Он наклоняется, и они забываются в жарком, долгом поцелуе.
ИНТ. ПРИГОРОДНЫЙ ОСОБНЯК ШУЙЦЕВА РАБОЧИЙ КАБИНЕТ утро
Шуйцев одевается скоро, но не торопится, собирается основательно. Завязывает шнурки на мягких туфлях, поверх белоснежной рубашки накидывает легкий, свободный в движениях пиджак. В большую сумку кладёт два карабина, отбирает десять патронов к ним. Хочет закрыть сумку, но на на стене среди ценного оружия выделяются зауэровское ружье и бинокль с золотым двуглавым орлом на корпусе. Он снимает бинокль и в чехле кладёт в сумку, после чего быстро закрывает ее.
Он заходит в спальню. В постели на животе раскинулась Анна. Неожиданным побуждением он опускается на колено, нежно касается губами ее ладони. Поднимается, плотнее задергивает парчовые занавеси и в полумраке тихо выходит.
НАТ. ДВОР ВОКРУГ ОСОБНЯКА УТРО
Край солнца всходит, золотит парк. Автомобиль с открытым верхом ждёт его на гаревой площадке. Он опускает сумку на заднем сиденье.
На малой скорости, чтобы меньше шуметь, выезжает по шуршащей гаревой дорожке к воротам.
НАТ. ДОРОГА В ПУСТИНЕ УТРО
Вскоре его машина оставляет позади предместье города и мчится в пустыню.
По обеим сторонам вдоль дороги преобладают пески и чахлый кустарник. На дороге никого больше нет, и он набирает пьянящую скорость.
НАТ. ПУСТИНЯ УТРО
Гремучая змея ползёт между пучками травы с жёсткими стеблями. На гребне песчаного холма она поднимает голову. Далеко впереди передвигают люди и две лошади, там что-то замышляют.
НАТ. ПУСТЫНЯ ВОЗЛЕ СКАЛ УТРО
Шуйцев и Красивый брюнет стоят перед Подполковником. Оба в белых рубашках и с карабинами в руках. Подполковник хмуро объявляет условия Шуйцева. Их выслушивают и секунданты. Адвокат Шуйцева Сэм и один из офицеров, свидетелей картёжной ссоры.
ПОДПОЛКОВНИК Итак, господа. По свистку вы срываете повязки и можете стрелять. (обращается к Шуйцеву) Правильно?
Тот в ответ кивает. Подполковник проверяет карабины, вставляет по патрону, переводит затворы и отдаёт карабины дуэлянтам.
Шуйцев и его молодой противник поднимаются на коней. Сэм походит к седлу его лошади, однако избегает смотреть ему в лицо.
СЭМ (в сторону) Не могу избавиться от мысли, что это театр.
ШУЙЦЕВ (сосредоточено и тихо) Но в этом спектакле будет настоящая жертва.
Он забирает из рук Сэма свой бинокль, оставляет ему чехол; уже без чехла вешает себе на шею. Когда он разворачивает лошадь, солнце освещает ему грудь, и золотой орёл ярко блестит на корпусе бинокля. Подполковник удивлённо поводит бровью, хочет задать вопрос, но Шуйцев легко срывает коня с места и скачет к своей позиции, удаляется от длинных теней голых скал.
Его противник направляет свою лошадь к ближайшей тени скалы.
Скалы ограждают пустыню и из-за плоских поверхностей наверху похожи на невероятно огромные окаменелые пни. У дороги, в полукилометре от них, кажутся букашками два автомобиля, один из которых принадлежит Шуйцеву, он с прицепом для перевозки лошадей. Шуйцев отъезжает по направлению к ним и останавливает лошадь, разворачивает её мордой к скалам.
Он подносит бинокль к глазам, внимательно осматривает скалы с относительно пологими откосами стен. Потом завязывает на затылке концы чёрной повязки, спускает её на глаза.
СЭМ (подполковнику) Ему придётся стрелять против солнца!
Но подполковник хмуро поднимает над головой пистолет.
ПОДПОЛКОВНИК Он сам настоял на этом.
Противник Шуйцева тоже останавливает лошадь, но в тени скалы, и разворачивается спиной к ней. Спускает на глаза чёрную повязку, вслепую нащупывает сбоку луки седла карабин, вынимает его из кожаного чехла.
Звук хлопка пистолета долетает до противников, и они пришпоривают коней, быстро переводят их в галоп навстречу один другому. Расстояние между ними сокращается до сотни шагов, когда оба слышат пронзительную трель судейского свистка и почти одновременно срывают повязки. Молодой брюнет вмиг прицеливается, выстреливает первым. Выстрел получается странным, раздвоенным, будто в горах сразу же отзывается эхо.
Шуйцев медленно заваливается на бок лошади. Как будто напуганная этим, она проносится мимо замедляющего свой бег коня его противника и продолжает мчаться, приближается к теням скал. Её наездник почти вываливается с седла и обвисает вниз головой, рядом с застрявшим в стремени карабином.
Секунданты, Подполковник забывают о победителе и бегут за несущим Шуйцева животном. Они надеются оказать помощь, если он только ранен.
Вдруг, неожиданно для них, карабин оказывается в руке Шуйцева, и он выстреливает в сторону ближайшей скалы. На ней раздаётся вскрик боли действительно раненого человека. Шуйцев выравнивается в седле и погоняет коня на этот крик.
Секунданты, Подполковник и Брюнет растеряны: Сэм продолжает ещё бежать, остальные останавливаются, пытаются сообразить, что же происходит.
НАТ. ПЛОСКОВЕРХАЯ СКАЛА УТРО
Шуйцев подъезжает к скале, огибает её бок и спрыгивает на землю. Цепляясь за выступы, он с обезьяньей ловкостью лезет наверх, пока не добирается до расщелины в каменной стене.
Пуля попала Арбенину в грудь. Левой ладонью Арбенин поддерживает на груди белый носовой платок, который жадно впитывает расползающуюся по ткани кровь. Он привалился к скале, сидит неудобно, как позволяет это место, и дышит тяжело, надрывно. При виде Шуйцева он начинает приподнимать свой карабин, но рука уже плохо слушается воли, и карабин вываливается за обрыв расщелины, летит вниз, стукается о выступы скалы, затем ударяется о камни возле подножия.
Шуйцев и Арбенин выдерживают взгляд друг друга.
ШУЙЦЕВ (тягостно) Тогда я поверил, что дрогнула рука. Я не должен был в него попасть.
НАТ. БОЛЬШАЯ ЛЕСНАЯ ПОЛЯНА УТРО – 1913, воспоминание
Огромное, в сочной зелени летнее поле под Петербургом. К середине поля скачут навстречу два молодых всадника. Оба дуэлянта полны жизни, белоснежные рубашки трепещут в быстром движении. По свистку они срывают повязки с глаз.
Арбенин стоит за опушкой леса у края поля, укрытый толстым деревом и густым кустарником, на ветке дерева прочно удерживает ствол карабина. Он не угадал места, – по жребию Шуйцев оказывается к нему спиной. Он целит ему в спину, но затем переводит мушку под голову его противника и нажимает на курок одновременно с выстрелом Шуйцева.
Противник Шуйцева начинает медленно заваливаться на шею лошади.
Арбенин убеждается, что не промахнулся, и скорым шагом уходит в глубь леса....
КОНЕЦ ВОСПОМИНАНИЯ
ШУЙЦЕВ Я понял это на Камчатке. Может вмешаться некто третий, а его не увидят.
Арбенин уже равнодушен к нему, к тому, что он говорит.
АРБЕНИН (хрипит) Отойди…
Шуйцев отодвигается чуть в сторону, и его тень соскальзывает с лица раненого. Солнечные лучи светят теперь Арбенину прямо в мутнеющие глаза, губы его бескровны и напрягаются при произнесении последних слов.
АРБЕНИН (чуть слышно шепчет) Из-за тебя Анна.
Он дёргается и затихает. Тело его расслабляется, рука с платком сползает с раны, другая опускается к карману брюк. Голова наклоняется, и мёртвые серые глаза, кажется, с немым вопросом о смысле жизни застывают на Шуйцеве.
Шуйцев не выдерживает смотреть в глаза мертвеца, опускает взгляд. Потом медленно спускается вниз.
НАТ. ДОРОГА СРЕДИ ПУСТЫНИ АВТОМОБИЛЬ ШУЙЦЕВА УТРО
Шуйцев возвращается с чувством человека, который наконец сбросил с плеч тяжёлый камень, но не получил ожидаемого облегчения. Он не торопится с возвращением к женщине, из-за которой двое мужчин так и не смогли ужиться на огромной планете.
НАТ. ДВОР ВОКРУГ ОСОБНЯКА ШУЙЦЕВА
Автомобиль шуршит по гаревой дорожке парка, въезжает на круглую площадку и останавливается в тени пальмы.
Шуйцев сидит за рулём, не опускает с него ладоней. На душе у него скверно и пусто. Он медленно поворачивает голову, смотрит на особняк.
Из двери выходит томная от долгого сна Анна, в его домашнем халате с закатанными рукавами. Она идёт босиком. Он выбирается из машины и тихо шагает ей навстречу. Они встречаются возле бассейна. В её лице счастливая безмятежность, лёгкое отупение от сна. Он смотрит на неё, и всё пережитое и передуманное на дороге отступает, теряет остроту, исчезает.
ШУЙЦЕВ (с невольной нежностью) Только проснулась?
АННА Угу.
Она ещё заспанно кивает, ладонью убирает назад коротко остриженные волосы.
АННА (продолжая) Я давно так не спала.
Он обнимает её за талию, и они направляются к дому.
АННА Я сейчас вспомнила Спящую Красавицу. Не помнишь, как принц её разбудил? Поцелуем?
ШУЙЦЕВ Кажется.
Они целуются у порога. Потом входят в дом... оставляют дверь открытой.
6-12июня 2007г.
|
|
| | ||
Copyright © Сергей ГОРОДНИКОВ
e-mail: s-gorod@mail.ru
